Может, она что-то знает. Это ее лучшая подруга… она была лучшей подругой Вирджинии.
— Вы знаете, где она живет?
— Нет, но она работает в модном ателье «Рэдин Фэшен», и вы можете застать ее там в любое время.
— Спасибо, — поблагодарил я. — Однако, мистер Уолтере, вы мне так и не сказали, может ли кто-нибудь подтвердить, когда вы вернулись домой минувшей ночью?
— Никто, — честно признался он. — Я холостяк и живу один. — Торговец мехом слегка улыбнулся мне. — По крайней мере, большую часть времени! И что теперь, лейтенант? Меня арестуют?
— Нет. — Я улыбнулся в ответ. — Пока нет.
По лицу Реймонда было видно, что мой ответ не слишком утешил его, а я и не собирался этого делать.
Если парень, последним видевший жертву живой, не имеет алиби, это означает одно из двух — либо он говорит правду, либо он чертовски хитер. Так, насколько я помню, гласит второе правило полицейского, расследующего убийство.
— А вы не слишком-то симпатизируете мистеру Пэйсу, — констатировал я, меняя тему.
— Вы же видели его, лейтенант. — Рот Уолтерса скривился в неприятной усмешке. — Неужели у вас могли возникнуть хоть какие-то теплые чувства по отношению к нему, даже несмотря на его старость?
— Вряд ли, — признался я. — Но ведь это не мой «спящий» партнер по бизнесу, а ваш. Насколько велик процент от дела, в котором он «спит», мистер Уолтере?
— Пятьдесят один, — раздраженно ответил он. — Но зачем вам это знать, лейтенант?
— Пятьдесят один? — с уважением повторил я. — Интересно, а вы, случайно, не навещаете его каждый день, чтобы воочию убедиться, получает ли он свою постоянную дозу секонала?
Уолтере сверкнул глазами, и на мгновение мне показалось, что сейчас он набросится на меня. Однако, слегка поостыв, он вместе с окурком сигареты потушил в пепельнице вспыхнувший было гнев — Что вас еще интересует, лейтенант? — спросил он низким, хриплым голосом.
— Думаю, на сегодня достаточно. — Я поднялся с кресла. — Спасибо, что уделили мне время, мистер Уолтере. Надеюсь, мы с вами еще не раз встретимся.
— Знаете что? — натянуто произнес он вдруг. — Я всегда считал старикашку самым пронырливым ублюдком в этом проклятом мире, но куда ему до вас!
— Иногда хороший нюх — сущий клад в нашем деле, — невозмутимо ответил я. — Занятие меховым бизнесом сделало из вас толкача, а мое — на полицейском поприще — превратило меня в нюхача. И если уж говорить начистоту, мистер Уолтере, здесь что-то здорово пованивает. Мне кажется, тут дело в вашем алиби или, точнее, в его отсутствии. Для человека без алиби вы уж слишком осторожны насчет того, что вовсе не относится к делу. — Я широко улыбнулся. — Надеюсь, вы меня поняли?
