Надежда плохо спала эту ночь, ворочалась, что-то давило грудь, под утро приснилась Алена, бледная, худая, в каком-то балахоне. Решив вечером позвонить дочери, она помчалась на работу. Бросив сумку, причесавшись, разбросав по столу бумаги в живописном беспорядке, она собралась к Володе.
Надежда открыла дверь Володиного сектора, и первой, кого она увидела, была заплаканная Элка.
— Ох, Надя, ты представляешь, какое несчастье!
— Что? — спросила Надежда, еле шевеля помертвевшими губами.
— Володя-то Тихонов умер.
— Умер?
— Утонул в ванне. Поздно было, он, видимо, заснул, ну и захлебнулся. Только что соседка его звонила.
Надежда почувствовала, что пол уходит у нее из-под ног. Она пошатнулась, ухватившись рукой за приборную стойку.
— Надь, ты чего? Ты так расстроилась?
Вы же едва знакомы были, — теребила ее испуганная Элка.
— Это от неожиданности. Как же все случилось?
— Соседка снизу в пять утра пошла в туалет, смотрит — вода с потолка в ванной капает. Пока мужа разбудила, пока они оделись, побежали наверх — не открывает он.
Тут люди со всей площадки собрались, топором дверь взломали, а он в ванне лежит уже давно мертвый, холодный весь.
Элка всхлипнула.
— Вот, потому что один жил, жениться не хотел. Мы уж ему тут одну такую подыскали, так он от нее прямо бегал.
— Я пойду, — пробормотала Надежда.
Не помня себя, она поднялась в лифте на свой, пятый, этаж, не замечая недоуменных взглядов сотрудников, прошла прямо в кабинет, где, к счастью, Сан Саныч был один. Увидев ее лицо, он вскочил, опрокинув стул.
— Что случилось? Тебе плохо?
Чувствуя, что если сейчас раскрыть рот, она закричит, зарыдает, она ответила одними губами:
— Домой!
— Может быть, врача?
Надежде хотелось выть и кататься по полу. С ужасом ощущая, как в ней растет что-то жуткое, черное, она взмолилась:
— Саша, помоги мне!
Он все понял. Не тратя времени на разговоры, он вывел ее из кабинета к рабочему месту: «Собирайся!»; вернулся, аккуратно убрал все бумаги в стол, оделся сам в кабинете, вышел, оглядел присутствующих спокойным взглядом темных глаз и сказал не терпящим возражений тоном:
— Надежде Николаевне плохо. Врача не надо, лекарство она приняла, я сам отвезу ее домой и вернусь.
Затем он взял за руку Надежду, которая в это время с грехом пополам смогла застегнуть сапоги, вывел в коридор к раздевалке, сам надел на нее пальто и запихнул в лифт. В проходной он быстро договорился с вахтершей, которая, увидев Надеждино лицо, не очень возражала выпустить их в неурочное время, на улице поймал частника и усадил Надежду в машину. Пока ехали, Надежду начала бить крупная дрожь. Закусив перчатку, она молила Бога, чтобы скорее, скорее, скорее. Наконец, доехали. Он сам открыл дверь. Надежда машинально сняла пальто, прошла в комнату, рухнула на диван и зарыдала.
