— Так он что, начальству стучит?
— Да нет, похоже, для себя, для души.
Светка вступила в разговор.
— А Зинаида Павловна у экономистов была, так у них слухи ходят, что когда Яков Михайлович на пенсию уйдет, то этого начальником поставят.
Валя присвистнул.
— Ну, я тогда сразу увольняюсь!
— Да, а как у Якова-то? Родила собачка? — спохватилась Надежда.
— Родила четверых, он весь в счастье, имена подбирает на букву "ф". Двоих уже назвал: Фенимор и Филомена. Мы вот думаем, подарок покупать или не надо? Собака все-таки, не человек.
— Ну, не знаю, по мне, так обойдется.
Да, Светик, можно мне увольнительные посмотреть, у меня одна где-то гуляет, не у вас ли?
— Ой, да берите что хотите, Надежда Николаевна. Если этого козла начальником сделают, гори оно все синим огнем!
* * *
До четверга Надежда переделала множество дел Она обошла все комнаты на их пятом этаже, где ценой неимоверных усилий ей удалось добыть нужную информацию.
Она сплетничала, жаловалась на начальника, литрами пила чай и обсуждала фасоны вязаных изделий. К концу недели в глазах рябило от фотографий детей и внуков, а количества съеденных с чаем булочек, пирожных и домашних пирожков хватило бы, чтобы кормить среднестатистическое семейство домашних мышей десяток лет. По совету Сан Саныча Надежда для пользы дела решила махнуть рукой на диету, но когда в пятницу утром она спросонья наступила на весы, оказалось, что она не только не поправилась, а даже похудела на полтора килограмма. Несколько удивившись этому обстоятельству, Надежда решила не пытаться объяснить необъяснимое.
В общем-то, проникшись к Надежде сочувствием, лаборантки шли ей навстречу и позволяли искать в документах все, что ей надо, особенно не интересуясь подробностями, только одна старая грымза Нинель Аркадьевна, которая славилась по всему институту маниакальной любовью к порядку, не только не разрешила вынести папки и журналы, а даже в руки их не дала и только после всяческих уговоров и унижений разрешила просмотреть увольнительные, причем перелистывала их сама, после чего Надежда долго чувствовала себя Штирлицем.
С начальником в эти дни она почти не общалась, хотя часто ловила на себе его задумчивый взгляд.
Проделав за четыре дня эту титаническую работу, в четверг вечером Надежда решила подвести итоги. Опять они с Сан Санычем остались одни, все уже ушли.
— Вот, послушайте, Сан Саныч, отчет о проделанной работе.
Она протянула ему листок, где аккуратно были выписаны четыре фамилии.
