Лола так резко встряхнула головой, что чуть не расплескала кофе.
— Ах, Вася! — воскликнула она, решив, что пора, пожалуй, приступить к работе. — Вы просто не представляете, как я несчастна! Несчастна и одинока! Не поймите меня превратно, не подумайте, что я жалуюсь, то есть в моем положении жаловаться, конечно, не пристало. Просто у вас такое открытое, располагающее лицо, мне кажется, что вы должны меня понять… Папа, конечно, ничего для меня не жалеет, я его любимая дочка. Но он вызвал меня совсем недавно, мы с мамой жили раньше в Кудыльме…
Лола с налету выговорила трудное, неблагозвучное название и осталась собой очень довольна.
— И вот я здесь — ни подруг, ни знакомых. Нет, конечно, папа водит меня на всякие деловые приемы и презентации. Но у него бизнес, и он не может уделять мне много времени. А так хочется иметь рядом доброго, внимательного и понимающего человека…
Лола неслась во весь опор, успешно преодолевая подводные течения нежелательных отклонений беседы от основного направления и с размаху проскакивая пороги Васиного недоверия. То есть он делал вид, что внимательно слушает, но в глазах его Лола успела прочитать мимолетную мысль о том, что если бы он был на месте ее богатого папочки, то ни за что бы не привез из захолустной Кудыльмы такую дуру дочку.
— Папа говорит, чтобы я тратила денег сколько хочу! продолжала Лола. — И совсем не требует отчета.
При этих словах в глазах Василия зажегся огонек интереса.
— Но зачем мне деньги? — горестно спросила Лола. — Ах, как бы я хотела встретить человека, который понятия не имел бы, чья я дочь! Который полюбил бы меня только за то, что я — это я, понимаете?
— Хм! — на такую глупость Василий сразу не нашелся, что ответить, но Лола сообразила, что его хмыканье означает — мол, на тебя, идиотка этакая, не взглянул бы никакой самый завалящий мужичонка, если бы не знал, чья ты дочь. Однако Василий быстро перестроился и сделал вид, что его очень интересует сама Лола и ее духовные метанья.
Он придвинул ближе свой стул и взял Лолу за руку. Потом он положил сверху другую руку и начал поглаживать.
— Дорогая Лолиточка! — заговорил он, и снова Лола улетела на крыльях мечты в семейную жизнь.
Перед глазами поплыли видения, как она встает рано-рано и провожает мужа на работу, снимая последнюю пылинку с его кашемирового пальто. Или она стоит у окна, кутаясь в оренбургский пуховый платок, и озабоченно высматривает в темноте Васину машину. Уже поздно, дети давно спят, но Лола ни за что не ляжет спать, пока муж не вернется. Что будет, когда он вернется, умоется и поест, Лола не слишком хорошо себе представляла, поскольку на роль героя-любовника Василий явно не годился.
