Следователь усмехался.
— Вы вчера были в аэропорту? — переспросил он.
— Да, — подтвердила Ирина без прежнего энтузиазма.
— Встречали Валентина Петровича?
— Ну да!
— И как — встретили?
— Нет, — тихо ответила Ирина, чувствуя, как почва уходит у неё из-под ног.
— И не удивительно, — проговорил следователь, — потому что профессора Кряквина на борту этого самолёта не было.
— Как — не было? — едва выговорила Ирина пересохшим от волнения ртом.
— Как — не было? — повторила за ней Катя с совершенно другой интонацией, не предвещающей ничего хорошего.
Простите, Екатерина Михайловна, что вынужден огорчить вас, — следователь снова обращался только к Кате, — но мы, естественно, выяснили, был ли Валентин Петрович Кряквин среди пассажиров вчерашнего рейса Марсель — Петербург. Я знаю, что многие люди без должного уважения относятся к работникам следствия, недооценивают наши способности и профессионализм…
— Недооценивают! — подхватила Костикова, молитвенно сложив руки и глядя на шефа, как на божество.
— Но тем не менее мы стараемся делать все, что в наших силах! — продолжил Василий Иванович и для верности ударил трубкой по африканскому барабану. Барабан ответил ему долгим гулким звуком.
— Так вот, Валентина Петровича не было среди пассажиров вчерашнего рейса! — повторил следователь, как бы забивая ещё один гвоздь в крышку гроба, в котором он хоронил Катину счастливую, хотя и непродолжительную семейную жизнь. — Валентин Петрович прилетел в Санкт-Петербург днём раньше, позавчера! Это достоверно установлено по документам авиакомпании.
— Как — позавчера? — растерянно переспросила Ирина.
— Как — позавчера? — повторила за ней Катя с совершенно другой интонацией. — Где же он был все это время?
— К сожалению, нам это пока неизвестно, — с оттенком лёгкой горечи ответил Василий Иванович. — Ваш муж не отвечает на этот вопрос, замыкается в себе и не идёт на контакт со следствием…
Дайте мне свидание! — воскликнула Катерина не своим голосом. — Мне он на этот вопрос ответит! Пусть только попробует не ответить! — И её глаза загорелись незнакомым, нехарактерным для добродушной Кати огнём.
— К сожалению, пока не могу, — с грустным вздохом ответил следователь. — Для вас, Екатерина Михайловна, я готов сделать все что угодно… кроме нарушения должностной инструкции. На начальном этапе следствия свидания с родными и близкими не разрешаются. В целях сохранения информации.
— Какой информации? — осведомилась разочарованная Катерина.
