— Что ты, — Леня деланно рассмеялся, — я просто был очень занят последние дни… — Настолько занят, что забыл про наше большое и светлое чувство? — прежним игривым голосом промурлыкала Алла. — Что мне сделать, чтобы вернуть чувство моего львенка? Обратиться в профком? Написать в Организацию Объединенных Наций?
— Не надо в профком! — воскликнул Маркиз с наигранным испугом, включившись в игру. — Меня лишат квартальной премии! Мне не дадут почетную грамоту!
— Ага, испугался! — торжествующе рассмеялась Алла. — Если не хочешь лишиться квартальной премии, немедленно вспомни наше большое и светлое чувство и приезжай!
— К тебе домой? — уточнил Леня.
— Нет, я сейчас не дома, — Алла на секунду замялась, — знаешь ресторан «Логово динозавра»?
Подъезжай к нему…
Леня напрягся. Случайно ли Алла назвала именно тот ресторан, где они накануне встречались с Рудиком, или она следила за ним? Кроме того, он расслышал в голосе женщины озабоченность, настойчивость… Алла отчего-то боялась, что он не придет, это было для нее чрезвычайно важно. Маркиз насторожился, почувствовал опасность. Он перевел дыхание, чтобы голос не выдал его волнения, и спокойно ответил:
— Извини, сейчас я никак не смогу. Правда, у меня очень важная встреча, от нее многое зависит… Давай встретимся завтра? Хорошо?
— Ну завтра так завтра, — кисло отозвалась Алла после небольшой паузы, — только, боюсь, не видать тебе квартальной премии, как своих ушей. — .. — И она прервала разговор.
* * *
Леня подошел к двери своей квартиры, достал ключи, но дверь распахнулась, едва он вставил ключ в замочную скважину.
На пороге стояла Лола, и лицо ее было гневно.
— Что это?! — воскликнула она, потрясая в воздухе каким-то небольшим бежевым предметом.
— Дай посмотреть, — ответил Маркиз как можно спокойнее, стараясь не поддаться Лолиному тону и не включиться с порога в новый скандал. — Позволь, дорогая, войти в квартиру — не будем же мы с тобой разговаривать на лестнице, это неудобно…
— О приличиях вспомнил! — хорошо поставленным трагическим голосом воскликнула Лола. — Раньше надо было о них думать! А разговаривать с тобой я вообще не буду, хоть на лестнице, хоть в африканской пустыне! И никакая я тебе не дорогая!
— Ну, хорошо, как скажешь, недорогая, позволь мне войти, — Леня протиснулся в квартиру. — А что это у тебя такое?
— Это я хотела узнать— что это такое?! — с настоящим театральным пафосом повторила Лола, швырнув в Леню тем бежевым предметом, который она сжимала в руке.
