Возле двери он остановился и, на мгновение задержав взгляд на лице Андрея, вернулся назад.
— Утешьте мое любопытство, Андрей Николаевич, — попросил он и развел руками. — Где вы были этой ночью?
— У женщины, — бросил Андрей,
— Я понимаю, что у женщины, но где? Простите за откровенность, мы подняли самых лучших сыщиков, но не нашли вас. Мне это польстило, честное слово. Уметь исчезнуть бесследно — первейшее качество профессионального революционера.
Он замер в ожидании, потеребливая козырек кожаной кепки.
— У случайной женщины, — неопределенно сказал Андрей. — Совсем случайной…
— Так я и думал! — засмеялся Шиловский и, расстегнув портфель, достал фуражку, расправил ее на руке, подтянул козырек. — Не теряйте больше. И не бегайте от патруля!
Андрей недоверчиво взял фуражку, оглядел, примерил — та самая, обмененная на кепку и потерянная сегодня утром на набережной.
— А знаете что? — заговорщицки произнес Шиловский. — Вам следует жениться. Да-да! Необходимо жениться! Подумайте! — Он открыл дверь и уже от порога добавил: — Не обижайте Тауринса! Он славный парень! Прошу вас!
Несколько минут Андрей стоял в некотором отупении и крутил фуражку в руках. Она казалась ему сейчас свидетельством той незримой и неосязаемой власти, подмявшей под себя отныне всю его жизнь. Шиловский наверняка хитрил, спрашивая, где он провел ночь. Знал, все знал! И даже слышал, а возможно, и видел, что происходило в его доме. А потом бежал за ним по набережной, стреляя на ходу, и фуражечку подобрал…
Ладно, пусть не своими глазами, но — видел.
А что, если Юлия? Что, если она умышленно оставила его в доме Шиловского и разыграла весь этот спектакль?!
Но ведь чудовищно, если так! Если и Юлия — ненастоящая!
А если так, если ему не чудится злой умысел, если и впрямь существует всевидящее око, то он и в самом деле находится теперь под его, Шиловского, беспредельной властью!
Он отказался завтракать и, не раздеваясь, лег. За стеной мирно разговаривали Бутенин с Тауринсом, гремели посудой, изредка доносился смех.
Неужели и Бутенин?.. Нет, невозможно!.. Но как быстро он смирился, как крепко сдружился с телохранителем и шпионом!
Андрей хотел заснуть, жмурил глаза, накрывал их руками, однако в напряженном мозгу стучало: безвольный, невольный, подневольный.
Он вскочил. Мелькнула мысль немедленно открыть окно, выбраться из номера и бежать, пока увлеченный разговором телохранитель ловит ворон. Дума о побеге грела несколько мгновений и тут же угасла без всякой надежды. Куда бежать? Вот ведь как; никто вроде и не держит, а не уйдешь. Некуда… ведь ты невольник…
