Всего тебе хорошего в боевых делах и в жизни!
Илья Семенов».
Закончив читать, Яков Иванович промолвил:
– Какой человек! Глыба!
– А кто он тебе? – заинтересовался Хватов.
– По родству – никто, а по душе – родной. Старый коммунист, коренной питерский рабочий. Ему сейчас, наверное, – Яков Иванович напряг память, – так лет шестьдесят шесть – шестьдесят семь… Мой духовный наставник. Еще при царе он увлек меня на революционный путь. Это один из тех, кто отдал всего себя партии и народу, солдат старой большевистской гвардии…
Все, находившиеся здесь у штабеля, стояли молча, словно завороженные. Пожилой, с гусарскими усами красноармеец не чувствовал даже, что его пальцы больно жжет догорающая цигарка.
– Вот какие люди, а? – глядел он на Железнова. – Там, небось, и жрать-то нечего, и от холода стынут, а куют оружие. Эх, фашист проклятущий, что наделал… Товарищ комдив, разрешите обратиться. Хлебушко им, блокадникам, хоть дают?
Железнов ответил:
– А вот прикинь. Нам дают два фунта хлеба, а им – рабочим – полфунта, а населению – совсем восьмушку. И все же они куют оружие и славно куют. Вот так.
– Страшно подумать, товарищ полковник… – нахмурился солдат. – А нельзя ли им помочь нашим пайком? А? Например, поубавить нам на четверть дневной рацион, так на неделю, и, глядишь, им незаметно два пайка.
– Конечно, можно, – вместо Железнова ответил Хватов. – Но для этого, товарищ Галуза, надо красноармейское согласие.
– Да разве кто из нас откажет? Ты, ты, ты откажешь? – тыча пальцем, спрашивал Галуза стоящих рядом с ним красноармейцев. Те в один голос ответили: «Конечно, нет». – Вот видите? Все как один! – Затем Галуза подошел к подарку комдива. – Дайте мне этот пулемет, показывая его бойцам, я целый полк сагитирую. Этот пулемет сильнее всякого слова.
– Спасибо, товарищ Галуза! Большое спасибо! – Хватов потряс руку бойца. – Будет хорошо, если напишете обращение к воинам дивизии. В этом я вам помогу. Согласны? Мы его поместим на первой странице нашей газеты. – Галуза утвердительно кивнул головой. – Вот и хорошо. Тогда идите к себе, побеседуйте с товарищами. Подумайте, что написать, а немного попозже я зайду к вам.
Бойцы ушли.
Дождь стих, и Ирина Сергеевна повела Железнова и Хватова прямой тропкой к своему дому. Там, скинув плащи, Железнов и Хватов разместились за большим крестьянским столом, освещенным ярким светом электрической лампочки.
Начали решать, как лучше распределить дар ленинградских рабочих. А в это время «солдатский вестник» уже распространял новость о подарке по дивизии.
