– Скажите, Елизавета Пахомовна, где находится главарь или штаб партизан? – обратился к ней переводчик. – Вас спрашивает, – покосил он глаза на Вайзе, – главный начальник, который может вас казнить или даровать вам жизнь.
Вайзе впился в нее колючим взором стервятника, не пропуская без внимания ни одного ее движения и вздоха. Хватова молчала.
Вайзе заорал:
– Говорить! Говорить! Не будет? Расстреляйт!
Хватова собрала последние силы, поднялась и плюнула в лицо Вайзе.
– Предательства смертью не искупишь… – Елизавета Пахомовна не договорила последнего слова и рухнула под ноги Вайзе от кулака эсэсовца. Вайзе взбесился и ударил носком сапога в ее лицо, выкрикивая:
– Расстреляйт!
Хватову уволокли.
Вайзе долго ходил по кабинету. Он не мог успокоиться: его потрясла стойкость почти уже полумертвой женщины.
В четвертом часу ночи ввели деда Ефима.
Хотя он был избит сильнее, чем Елизавета Пахомовна, но держался на ногах стойко. И когда переводчик сказал ему ту же фразу, что и Хватовой, Ефим Иванович прищурил припухший глаз:
– Значит, расстреляйт? – и его желваки чуть-чуть задвигались. – Прекрасно, господа хорошие… Значит, вам надыть главарь партизан? – Ефим Иванович пожевал рассеченными губами, покосился на переводчика, Вайзе. – А что за это будет?
– Свобода и десять тысяч марок! – сказал переводчик.
– Тогда развяжите руки.
– Штурмбанфюрер спрашивает зачем?
– Передайте вашему штурмбанфюреру, что Ефим Дроздов будет давать показания.
Все стоявшие здесь эсэсовцы вздохнули с облегчением. На узком лице Вайзе расплылась довольная улыбка. Он приказал развязать старику руки.
– Главарь партизан, – размеренно начал Ефим, – буду я! Дроздов Ефим Иванович…
Вайзе вытаращил глаза, услышав перевод этих слов.
– Врешь, бандит! Ты хочет спасайт свой шкура?! – закричал он, вскочив со стула.
– Шкуру? Шкуру я не спасу, да и не стремлюсь ее спасать!
– Если вы главарь, то скажите, где штаб партизан?
Ефим Иванович обхватил пятерней оставшиеся клочки бороды и задумался.
– Ну, что?!. – взвизгнул Вайзе, не вытерпев долгого раздумья старика.
Ефим Иванович многозначительно промычал:
– М-да! Стало быть, капитулировать.
Вайзе без переводчика понял последнее слово.
– Рихтих, капитулировать!
– Согласен, – качнул головой Ефим Иванович. – Но с условием, – с достоинством продолжал он, – перво-наперво – немедленно прикончить издеваться над Лизаветой Хватовой и сейчас же ее отправить домой, второе – не позже как через полчаса выпустить всех арестованных.
