– Герр фельдфебель, разрешите у вас убрать? – учтиво уступая ему дорогу, спросила Вера.
– Нельзя. Я сам, – бросил Риман и помчался по коридору в сторону оперативного отдела.
– Ты чего там канителишься?! – оборвал ее мысли окрик Гувера. – Марш домой!
Время шло, близилось начало наступления, а нужных сведений Вера собрала до обидного мало. И потому решила двинуться в далекий путь – в саперный батальон за «расчетом» – и выведать у Кнезе и Ганса все, что удастся.
Наскоро позавтракав размазнею с маленьким кусочком хлеба, Вера, Аня и Лида отправились лесами в саперный батальон: он находился далеко. Василия Вера направила к Михаилу Макаровичу. С прибытием войск штурмбанфюрера Вайзе и из-за постоянной слежки хромого Кирилла в Выселках находиться стало невозможно. «Не зря зачастил хромой на гумно со своими рассказами о страшных событиях у Сталинграда. Чего доброго, еще по пятам пойдет, а так и до рации доберется! – думала она. – Как трудно сдерживать себя!» Вера давно бы прикончила хромого, но без разрешения Михаила Макаровича не имела права, а он почему-то в последние дни не подавал о себе никаких вестей. Вера надеялась на партизан, которым Устинья, наверное, уже сообщила о предательстве Кирилла Кирилловича, но партизанам, видно, сейчас было не до хромого.
Вайзе с помощью отряда СС и полицаев, собранных со всей округи, начал проческу лесов. Прежде чем начать эту операцию, он грозно возвестил об этом, требуя от партизан немедленной капитуляции, иначе грозил расстрелять их семьи. На другой день после этого объявления комендант майор Рейнгольд и он, штурмбанфюрер Вайзе, получили личные письма с грифом: «Смерть немецким захватчикам!» и за подписью «Народные мстители». В них говорилось, что «…за жизнь каждого арестованного отвечаете вы и ваши прихвостни своей жизнью! Требуем немедленно освободить невинных людей. Срок девятого августа с.г.».
Прочитав эти строки, Вайзе вскочил как ужаленный и побежал к коменданту. Рейнгольда он застал стоявшим за письменным столом.
Его рыжие усики вместе с тонкими губами нервно дергались.
– Вы что, тоже получили контрультиматум? – спросил Вайзе, позабыв поздороваться.
– Получил, – ответил Рейнгольд и крепко сжал зубы, чтобы не наговорить дерзостей этому зазнавшемуся эсэсовцу, послушавшись которого он вывесил злополучное объявление.
– Что вы, майор, скисли? – насмешливо начал Вайзе. – На такую наглость надо отвечать решительно. Это – арапство! Самое настоящее арапство! Берут на испуг. Видите, они нам диктуют, срок ставят… Тоже мне власть! Мы им покажем, кто здесь властвует! – Вайзе подошел и опустился на стул, обтирая шею платком. Сел и Рейнгольд.
