– Есть кто живой? Открывай!
Все, затаив дыхание, молчали. Семен в дверях чиркнул спичкой и заорал:
– А, Настасия батьковна! Поклон и уважение! – поклонился он до пояса. – А где Устинья?
– Тети Стеши нет дома. Позвать? – Вера рванулась к двери.
– Не надо! – Семен преградил ей путь и снова чиркнул спичкой. – Зажигай коптилку!
– Нам и так хорошо, – огрызнулась Аня.
– Что?! Мне перечить?.. Дура! – гаркнул Семен и что есть силы стукнул кулачищем по столу, да так, что даже в шкафчике зазвенела посуда. – Ты знаешь, кто я?!
– Дурак! Вот ты кто, – сорвалось у Ани.
– Что?! Повтори! – Семен рванулся к Ане. – Теперь я власть, вот кто! Староста. Понимаешь ты? – обернулся он к Вере. – Настенька, – староста! Теперь вы все в моих руках, – дыша перегаром, орал Семен.
Вера зажгла коптилку.
– …Я тебя, Анастасьюшка, кукушечка моя, в обиду не дам… Если кто до тебя дотронется, – скрежеща зубами, Семен потряс кулаком, – сам на дыбу вздерну… – Потом он взял Веру за руку и потянул в темный угол. – Завтра созову гостей, всех знатных людей, господина коменданта приглашу и всем покажу тебя… Вот тебе подарочек, – он вытащил из бокового кармана бусы.
Разукрашу тебя, как картинку,
И отдам это все за любовь…
Вера оттолкнула его руку с бусами. Глаза Семена блеснули злым огнем, он заревел:
– Настя! Не перечь! – и, схватив ее за талию, прижал к себе.
Но если сомненье вкрадется,
Что Настюшенька мне неверна,
Наказаньем весь мир содрогнется,
Ужаснется и сам сатана…
И Семен жадно впился губами в губы Веры.
Вера вырвалась, со всего маху ударила его по лицу и выбежала из избы. Семен, разъяренный, словно зверь, помчался за ней. Настигнув в огороде, он сбил ее с ног и, навалившись всем телом, зажал ей ладонью рот. Зубы Веры впились в грубую кожу ладони. Семен крикнул, но руку не убрал. Вера, напрягаясь изо всех сил, забарабанила кулаком по его голове. Но Семен терпел все. Веру охватило отчаяние, она задыхалась… Вдруг перед глазами Веры что-то мелькнуло, раздался глухой удар. Семен ткнулся носом в ее грудь и замычал. Вера собрала остаток сил, рванулась в сторону и сбросила с себя дергающееся тело Семена.
– Вера, отойди! – властно прохрипела Лида.
И снова раздался такой же страшный звук.
Вера схватила Лиду за руку, вырвала у нее полено.
– Что ты сделала, безумная?!
– Порешила погань фашистскую!
– Эх, Лида, Лида, – качала головой Вера. Но рассуждать было некогда. Она схватила Семена за ноги и хрипло выкрикнула: – Берите его.
Девушки подхватили труп и отнесли на берег, против усадьбы сгоревшего дома. Там сбросили его с обрыва и, как только послышался всплеск воды, сорвались и понеслись к дому, словно боялись, что Семен выскочит из реки и кинется за ними. В огороде Вера опустилась на корточки, пощупала землю руками и ощутила что-то липучее. Кровь! Девушки мигом подгребли пропитанную кровью землю, забросили ее в реку, а выемку засыпали свежей землей.
