Позади неё выросла большая фигура какой-то её родственницы пренеприятного вида – лицо было сальным и угристым местами, над верхней губой пробивались лёгким пушком усы, глаза были красными и слезились, но всё же это была женщина. Мощным движением руки она, как заправской бульдозер, отодвинула Ксюшу за дверь и с размаху хлопнула дверью прямо перед его носом. В первую секунду он не знал, что делать, осмысливая ситуацию, а потом начал молотить в дверь изо всех сил. Дверь под одним из ударов отворилась, чуть не повалив его на землю, и оттуда вновь появилась пародия на женщину, которая знакомым мощным движением руки оттолкнула его на пару метров назад и вновь хлопнула дверью. Он посмотрел наверх, заметив, как небольшая фигурка на втором этаже закрывает окна и выключает свет, но к тому моменту там уже было темно.
Так, с задранной головой, он стоял минуты две, ожидая чуда, а потом повернулся и твёрдо пошёл прочь от дома. Но идти он уже не мог, и вскоре побежал, втянув голову в плечи, набирая скорость, какую обычно набирал на стометровке. Логично, что через метров двести он выдохся и упал в высокую траву давно заброшенного и заросшего поля.
Солнце шло к горизонту медленно и неумолимо, заполняя окружающую действительность ярко-красным мерцанием, плавно переходящим в бардовое. Начинали летать ночные жуки, в воздух поднялись рои мошкары и многочисленные группировки комарья. Глаза его почти закрылись, когда он услышал тихий, но до боли знакомый голос, зовущий его. Мгновенно он сел и уставился вперёд, хотя голос исходил немного слева. Чуть заметная тень отделилась от тёмного забора и направилась к нему; он узнал бы эту тень из тысячи по походке, по характерным движениям рук, головы, по дыханию.
– Пошли, – сказала Ксюша.
Он молча встал и пошёл за ней. По скорости, на которой она перемещалась, для него следовало, что она что-то замалчивает и надо ждать. Она вела его в лес по основной дороге, мощёной гудроном с примесями, двигаясь летящей походкой, периодически срываясь на бег и не оглядываясь. Он шёл за ней насколько возможно тихо. Вскоре они вошли в лес, сошли с дороги и пошли между деревьями по неведомым ему тропкам. Тонкие ветки прятались во тьме, и каждый раз норовили попасть в глаз или хлестнуть по лицу, но он молчал, равно, как и молчала она.
Шло время, стало совсем темно, дорога стала всё путаней, однако он начал понимать логику её передвижения: до определённого момента они шли по грибным тропинкам по краю леса, а потом плавно повернули вглубь. Она вела его куда-то настолько целеустремлённою, что, казалось, была готова убить любого, кто встанет на пути. Глаза его почти привыкли к темноте, различая дорогу и препятствия.
