— Мне надо идти, — наконец сказал он, взглянув на часы. — А ты снова ложись в кроватку. — Он встал, помог ей подняться и в который раз заключил ее в свои объятия.
— Так и сделаю, — пробормотала Доминика, переплетая пальцы на его затылке и целуя его в уголок рта. — Берегите себя, мистер Кейр.
— И вы себя, мисс Харрис. — Он погладил ее по волосам и провел руками по ее телу под тонким шелком, отчего она задышала неровно и уткнулась головой ему в плечо. У нее едва не закружилась голова от воспоминаний о том, что они совсем недавно делали в постели… В следующую секунду они одновременно отстранились друг от друга и обменялись смущенными улыбками. — Не думай, что мне легко.
— Я вообще не могу думать. — Доминика стиснула кулаки. — Не стоило тебе ко мне прикасаться.
— Я не мог устоять. — Он взял ее за руки, поднес по очереди каждую ладонь к губам, заглянул ей в глаза и произнес едва слышно:
— Я вернусь, Доминика. Ничто не удержит меня вдали от тебя надолго.
Доминика вернулась в постель и заснула почти немедленно. В десять часов ее разбудил звонок в дверь. Придерживая на груди пеньюар и пытаясь закрутить на затылке волосы, она открыла дверь.
На площадке стоял служащий из цветочного салона с огромным букетом роз — и без карточки. И самым удивительным в них помимо аромата и прохладной бархатистой прелести лепестков, были цвета — розовый, белый и клубничный, словно розы были специально подобраны в соответствии с цветовой гаммой ее спальни.
Совпадение? Доминика медленно вернулась в комнату с цветами в руках. Или продуманный выбор в ознаменование того, что здесь произошло?..
Она поставила розы в вазу, еще раз приняла душ и полетела на работу словно на крыльях.
Последние недели они все свободное время проводили вместе. Доминика открывала в Энгусе все новые и новые черты характера.
Особенное наслаждение ей доставляло узнавать подробности из его прошлого. Оказывается, несмотря на то, что учился Энгус от случая к случаю, он имел степень магистра экономики. И несмотря на свое многомиллионное состояние, он терпеть не мог, когда зря пропадала еда, и был просто одержим манией чинить все на свете.
— Ты, видимо, умеешь быстро запоминать огромное количество информации, — заметила она однажды. Было воскресное утро, они провели ночь в ее квартире после позднего ужина и танцев и теперь неторопливо вкушали поздний завтрак, просматривая газеты. Ее замечание было вызвано скоростью, с которой он прочитывал газетные листки.
