— Как вы смеете тревожить мой сон. Убирайтесь вон. Я никого не хочу видеть до полудня…
Она открыла глаза и встретилась взглядом с Волком, онемевшим от возмущения.
— А, это ты… — она вспомнила все, что произошло. — Мне что-то снилось…
Он сдержанно произнес:
— Отзывайся, когда я обращаюсь к тебе, пленница.
— А когда ты ко мне обращался?
— Только что.
Она пожала плечами.
— Я, даже когда бодрствую, не сразу понимаю, что Тигровая Лилия — это я. Мне непривычно. Господи, хорошо хоть, ты не нарек меня какой-нибудь Трухлявый Пень.
— Вставай, Лилия.
Он явно был не в лучшем расположении духа. Онор встала на нетвердые ноги.
— А завтрак будет?
— Сейчас — нет.
Онор тут же осознала, что ужасно голодна.
— Что же, как знаешь, — сердито заметила она и добавила требовательно.
— Мне надо умыться!
Он сделал было движение вслед за ней, но остановился, проговорив:
— Торопись, скво.
Она умыла лицо у ручья, потом, набравшись храбрости, скинула платье и выкупалась целиком. Она немного побродила по прохладной воде, журчащей под ногами, словно живой зверек, и вдруг заметила на другой стороне заросли малинника. Она взяла туфли в руки и вброд перебралась на другой берег. Едва созревшие бледно-розовые ягоды манили ее. Онор забралась в самую гущу и с наслаждением принялась обрывать ягоды, отправляя их в рот.
Она не замечала, что забирается все глубже в лес. Реальность настигла ее в виде огромного медведя, которому вовсе не нужен был сотрапезник. Он враждебно шагнул к Онор, оскалив пасть. Онор закричала во всю мочь своих легких и обратилась в позорное бегство. Но и медведь был довольно проворен…
К счастью для Онор-Мари, Красный Волк хватился ее до того, как услышал крик, иначе его помощь прибыла бы слишком поздно. Однако он отправился разыскивать ее, как только понял, что так долго умываться нельзя. Он нашел ее следы и легко обнаружил сломанные ветки на другой стороне, где она углубилась в кусты. Он пошел за ней, готовый наконец проучить беспокойную пленницу. И тут услышал ее полный ужаса вопль.
Волк подоспел как раз тогда, когда Онор едва не распрощалась с жизнью.
Медведь почти настиг ее, когда он метнул свой томагавк и ранил зверя.
Раздался яростный рев. Животное немедленно кинулось на обидчика. Онор перевела дух, обнаружив, что непосредственная опасность миновала. По крайней мере, для нее. Здравый смысл подсказывал ей бежать без оглядки, но ей вдруг показалось это трусостью, и она замерла в стороне. Волк сражался с помощью одного лишь ножа, и ему приходилось несладко. Огромный разъяренный медведь был грозным противником. Волк с трудом уворачивался от мощных лап. Они катались по земле, защищая каждый свою жизнь. Онор казалась бесконечной эта битва. Ей не верилось, что индеец может победить, но наступил момент, когда Волк поднялся на ноги, а медведь остался лежать бездыханным. Онор подняла глаза на его лицо и испугалась не на шутку. Он был страшен в ту минуту — бледный, с горящим взглядом, с перекошенным от ярости лицом и длинным ножом, с которого капала кровь. Он встретил взгляд Онор, и его темные глаза сверкнули. Онор попятилась. Таким она еще не видела Волка. В нем самом она вдруг увидела столько от зверя, что она предпочла бы остаться один на один с медведем.
