— Давно не видела хранильников, — сказала берегиня, снова подходя к Миронегу. — Но о тебе наслышана.
— Откуда?
— Ты последний, так что это несложно… Ты знаешь, что должно произойти?
— Возможно.
— А твой спутник?
— Мой князь… Нет.
— Успокой его. Ты же знаешь, бояться нечего.
— Воин не боится, — решил вступить в разговор князь Игорь.
— Правильно, — рассмеялась берегиня воркующе. — Зачем бояться женщину?
Игорь почувствовал прикосновение. Русалки снова затеяли свой хоровод, только теперь вокруг князя. Игорь не успевал заметить, кто и когда расстегивал крючки доспехов, кто и как стянул шелковую исподнюю рубаху, кто и каким образом вытряхнул его из расшитых ноговиц и сапог. Вскоре князь стоял нагим в центре хоровода, а еще через мгновение был втянут в кружение, забыв о княжестве, боях, сыновьях…
— Бог есть любовь, — сказала берегиня Миронегу. — Любовь дает счастье и лишает разума и памяти. Яриле в загробном мире не нужно счастье, а нужно забвение. Ты же понял, хранильник, разбуженный бог требует жертву, и мы должны уважить бога.
— Это не любовь, а морок, — говорил Миронег, опасливо глядя на то, что проделывали русалки с потерявшими чувство реальности Кончаком и Игорем.
— Разве любовь бывает без морока? Что заставляет мужчину идти за женщиной, недостойной его? Что толкает женщину в изложницу подлеца? Морок? Или все же любовь?
— Безумие, — ответил лекарь, старательно уворачиваясь от объятий берегини.
— Почему ты выбрал именно это слово? — насторожилась она.
— Потому что я действительно знаю, что должно произойти. Твои русалки сейчас творят жертву Яриле, даря наслаждение моим спутникам. Но потом вы захотите жертвы себе… Ответь, берегиня, что тебе слаще всего?
— Любовь, — искренне ответила берегиня.
— Правильно. Только у нежити не может быть своих чувств. Я видел раз человека, проведшего ночь с русалкой. Почему он стал безумен, берегиня? Может, русалка забрала себе его чувства?
— Может. Но разве не прекрасно — утратить разум от любви?
— Готов поспорить, берегиня, но в другой раз.
Миронег достал из висящей на поясе калиты затейливо плетеный оберег. На ладони хранильника он выглядел просто комком перепутанных нитей.
— Узнаешь? — поинтересовался Миронег у берегини.
Берегиня враз утратила свое красноречие, с ужасом глядя на невзрачный оберег.
— Узнаешь, — убедился Миронег и взялся за свободно висящий конец нити. — Забирай русалок и уходи, берегиня. Эта жертва только для Ярилы, не для тебя. Иначе…
