…Лучше изберите господина Алибея Египетского: он справедлив, человеколюбив, вежлив, сверх сего любитель терпимости иноверия; правда любит он иногда и грабить, но иные пороки можно и прощать ближнему своему.
От Вольтера. 1772.
…Я по сие время еще не знаю, была ли распространившаяся в Москве болезнь настоящая моровая язва……Другое моровое поветрие составляют Польские Конфедераты; но я надеюсь, что Ваше Императорское Величество истребите их заразительную болезнь…
…Энциклопедию должно бы печатать в Париже, но Инквизиция наша на то не дала позволения…
…Позвольте, Ваше Величество, сказать, что Вы непостижимы. Только что Балтийское море поглотило на шестьдесят тысяч ефимков картин, купленных Вами в Голландии, а Вы уже приказываете привесть картин из Франции на четыреста пятьдесят тысяч ливров; да сверх того Вы выписываете еще из Италии великое множество разных редкостей. По чести не знаю я, откуда Вы берете столько денег? Разве Вам досталась вся казна Мустафы в добычу, так что и в Ведомостях о том не написано?
…Я повергаюсь к ногам Вашим и прошу дозволить мне расцеловать их со всевозможною униженностию; також и руки Ваши, которые по общему мнению суть наипрекраснейшие в свете. Пора бы и Мустафе приехать для облобызания оных с таковым же унижением, с каковым я то делаю.
Больной старик Фернейский.
От Императрицы. 1772.
…Многие офицеры наши, коих вы, по снисхождению своему, принимали у себя в Фернее, возвратившись в отечество, кажутся быть вами и вашим приемом очарованными. Поистине, Государь мой! Вы оказываете Мне чувствительнейшие знаки вашей дружбы; вы распространяете оную даже и к нашим молодым людям, которые жадничают вас видеть и ваши разговоры слышать; но Я опасаюсь, чтоб они не употребляли во зло ваше к ним снисхождение. Может статься, вы скажете, что сама Я не знаю, чего желаю и о чем говорю, в рассуждении того, что граф Федор Орлов был в Женеве, но не был у вас в Фернее; однако Я довольно журила его за то… а естьли сказать вам откровенно, то его удержала от того лишь пустая стыдливость. Ему кажется, что он не может с довольною свободностию на Французском языке изъясниться. На сие Я ему ответствовала, что кто был во время Чесменского сражения в числе главнейших предводителей, тот может извинен быть в несовершенном знании Французской Грамматики, и что приемлемое г-ном Вольтером участие во всем, касающемся до России, и дружба его, мне оказываемая, заставляют меня думать, что (хотя кровопролитие ему и не приятно) он, может быть, без сожаления выслушал бы начальствующего, сколько любезного, столько и храброго офицера, изустное и подробное повествование о завоевании морей… «Суперлятив может оказаться на совести переводчика, поскольку Морея — это имя Пелопоннеса. Гадайте сами — В. А.» и что г-н Вольтер, конечно, извинил бы его, когда бы он не по правилам стал бы перед ним изъясняться на чужестранном языке, который ныне и многие природные французы начинают забывать, естьли станем судить по множеству глупых и худо написанных книг, кои ежедневно из печати выходят…
