Hиколя
Без этого греха нам тут нечего было бы делать.
Курфюрстиночки
Без этого не родилась бы любовь.
Миша (держась за голову)
Все это надо понимать иначе. Инаааче!
Вольтер (со жгучим интересом)
Расскажи нам, как?
Барон
Вольтер, прошу тебя, продолжай свой рассказ. Кадетский корпус выступит позже.
Вольтер
Если тысяча людей будет проклята ради спасения одной души, значит, Дьявол выигрывает спор у Бога, не посылая своего сына на смерть.
Курфюрстиночки
А разве у Дьявола тоже есть дети?
откуда— то слышится гулкий жестяной хохот
Миша
Ради спасения одной души могут погибнуть и больше тысячи.
Вольтер
Филозофы в общем-то считают, что нет более священного откровения, чем сама природа. С нашей помощью божество будет более достойно открываемой наукой Вселенной. ELARGISSEZ DIEU! Наука возвеличит Бога Вселенной.
Mиша
О какой из Божьих Вселенных вы говорите, мой мэтр?
Вертиго
При всем моем уважении к молодому Террано, Вселенная может быть только в единственном числе. Мы измеряем ее секстаном.
Вольтер
Дидро задается весьма важным для познания Разума вопросом: узнает ли внезапно прозревший куб и сферу, которые он до этого привык познавать лишь ощупываньем?
Миша (думает вслух)
Предположим, все усопли, пропали все глаза, уши, пальцы. Останется ли Вселенная?
Вольтер
Очевидно, что верное и неверное идет не от Бога, а от наших сенсоров. Даже сама идея Бога должна быть познана. Слепому впору сказать: «Если вы хотите, чтобы я поверил в Бога, дайте мне его потрогать!»
Курфюрстиночки (шепчут)
А зрячие разве видят Бога?
Генерал Афсиомский (прорезается внезапно, после знатной понюшки и прочиха, являет нежданную утонченную уведомленность)
Кто это сказал, Вольтер: «Важно отличать цикуту от петрушки, но не важно, верите ли вы в Бога»?
Вольтер (в восторге аплодирует старому другу)
Браво, Ксено, это сказал все тот же Дидро, набравшийся мудрости от Монтеня.
Барон (тоже очень доволен репликой генерала)
Вы видите, господа, каково наше войско?! Теперь спросите любого кадета, и он вам немедленно повторит мотто Монтеня: «Для чего нам знать?» Однако прошу тебя продолжить, Вольтер! Ты меня однозначно заворожил, как выражаются «фадазайницы» Петербурга. Я чувствую себя так, как будто предо мною разыгрывается грандиозный спектакль.
Вольтер (с энергией потирает ладони, словно бы возжигая огонь)
Сейчас поговорим и о театре. И снова нам никуда не сбежать от Дидро, этого демона плодовитости. Речь пойдет о другом его исключительном труде под титлом «Письмо о глухонемых на пользу тем, кто говорит и слышит». В языке еще не было нужды, когда он начал развиваться на основе движений и жестов. Древнейшие искусства — это мимика и картина. Картина на скале — это жест, пытающийся одновременно рассказать о прошлом, настоящем и будущем. Перед вами великое значение эксперимента, господа! Отсюда уже возникла речь как ответ на человеческую потребность в символах!
