Вдалеке Скайвокер видел могучего сорокаметрового дройда. Он проламывался сквозь скорлупу полуразрушенных зданий, расчищая путь для транспортной магистрали. Гигантские ручищи-балки сокрушали каменный лик здания, извлекая из него оголенную арматуру и сваливая обломки камней в процессорную пасть, где сырье начинало первую стадию переработки, чтобы выйти в конечном счете готовым к употреблению стройматериалом.
Весь прошлый год жестоких раздоров Люк находился вдалеке от бывшей цитадели Императора, постигая Темную Сторону Силы. В конце концов он стал адъютантом при Императорском штабе, как в свое время и его отец, Дарт Вейдер. Скайвокеру пришлось выдержать нешуточную борьбу с самим собой, и только помощь друзей, только любовь — да, именно любовь Леи и Хэна — помогли ему вырваться на свободу.
Люк заметил дипломатический шаттл: корабль спускался с орбиты, оповещая о своем прибытии причудливой пульсацией бортовых огней. С воем втянув дюзы, корабль сел на платформу верхнего яруса дворца.
О, Скайвокер знал, что такое огонь! Ему казалось, что в груди у него не сердце, а кусок алмаза. Теперь он был не просто одним из Рыцарей Джедаев — он единственный уцелевший Мастер. Люк прошел суровые испытания, какие другим и не снились. Он только теперь постиг Силу, — мог ли он и мечтать, что Сила когда-нибудь откроется перед ним в такой глубине? Новые способности временами даже пугали его.
Ему вспомнились те далекие дни, когда он, идеалист и неутомимый искатель приключений, гонял на «Соколе» по всей галактике, затевая бессмысленные поединки с каждым встречным и поперечным. До сих пор не изгладился в памяти тот скептицизм, которым он был охвачен у первой Звезды Смерти во время сражения при Явине, пытаясь отыскать крохотный термальный клапан. Тогда он и услышал голос Бена Кеноби, убеждавший его довериться Силе. Теперь Люк понимал то, о чем раньше мог лишь догадываться. Особенно близок и понятен стал ему пристальный, гипнотический взгляд старика.
Вот еще один совонетопырь ринулся в мрачный лабиринт нижних уровней и тут же вынырнул, вновь набирая высоту с извивающейся в когтях жертвой — достойной наградой за проворство. На глазах у Люка вторая бросилась наперехват. Соперницы схлестнулись — до него донесся их рассерженный клекот. Добыча выскользнула из когтей и закувыркалась в воздухе, изредка подталкиваемая встречными воздушными течениями, пока наконец не шлепнулась оземь где-то среди узких улочек, затерявшихся где-то внизу в тусклом свете, рассеянном среди руин. Пара мышесов, схлестнувшихся в смертельном поединке, тоже устремилась вниз и разбилась где-то на ступенях пустынного нижнего уровня.
