— Что, и сегодня пить не будешь?
— И сегодня не буду.
— Ну-ну.
Юрка прошел на кухню, припал к ручке Ирины Сергеевны:
— Теть Ир, вы сегодня какая красивая! Ну прям королева! А я вам, теть Ир, принес зефир! В шоколаде! Ой, как пирожками-то пахнет, а? И как это у вас такие вот вкусные да пахучие получаются пирожки, а?
Иван, не больно-то прислушиваясь к кухонным дебатам, методично накрывал на стол в комнате. Две банки «спрайта» — это для него. Селедочные пресервы — для всех. Баночка черной икры, баночка красной — на любителя, Иван отнес эти баночки на кухню, приказав Юрке наделать бутербродов. Юрка в это время уписывал уже третий по счету пирожок с капустой.
Пивных банок на этот раз было аж целых шесть. Иван несколько удивился такому количеству: не иначе, его приятель решил сегодня напиться как следует. Может, случилось что?
О том, что именно случилось, он узнал совсем скоро.
Сначала поболтали о том о сем, как водится. Иван рассказал про новый свой проект и нового заказчика, очень капризного и весьма надменного генерала. Юрка, как водится, пожаловался на тяжелую жизнь зубного врача, потом долго и с упоением рассказывал о каком-то наисложнейшем случае пародонтоза у одной пациентки. Присоседившаяся на полчасика тетя Ира кстати вспомнила про похожий случай пародонтоза у своей подруги, бесстрашно назвав ее при этом Верой.
За час прикончив три банки портера, Юрка откинулся на спинку кресла и многозначительно замолчал, уставившись на Ивана.
Иван вздохнул:
— Ну давай уже. Не томи. Что там у тебя такое накипело, о чем ты по этому поводу решил пивом ужраться?
— Вообще-то я решил ужраться пирожками, а не пивом, — поправил Юрка, откусывая кусок очередного капустного пирожка. — Л пиво — это так, на закуску. И с чего ты взял, что у меня что-то такое накипело, что я тебе непременно рассказать должен?
— А с того, что глаза у тебя как у кота Матроскина. Хитрые и довольные.
— Понятно. По глазам, значит, определил? Иван усмехнулся, вспомнив их недавнюю беседу:
— Ну да, по глазам.
— Значит, помнишь наш с тобой разговор в прошлый вторник? Как, кстати, мой зуб?
— Прекрасно. Только он все-таки мой, а не твой.
— Я ж его лечил. Ну да ладно, пусть твой будет, мне не жалко. Значит, помнишь наш разговор в прошлый вторник?
— Да помню, помню я наш дурацкий этот разговор!
— И никакой не дурацкий. Я вот тут по этому поводу… гм… в общем, кое-какие шаги предпринял.
— Какие такие шаги? Ты о чем вообще?
— Не о чем, а о ком. О русалке твоей. Помнишь?
