— Это не кассета. Это диск…
«Это не кассета. Это диск», — эхом прозвучал в сознании другой далекий голос…
— … я купил его совсем недавно. Для тебя. Для нас с тобой.
Она вдруг поняла, что ей слишком тяжело слушать теперь эту музыку. Захотелось даже заткнуть уши, или оборвать связь, чтобы это наваждение наконец закончилось.
— Послушай, Андрей, выключи проигрыватель. Ты же знаешь, я не могу слушать музыку и разговаривать одновременно. Выключи, прошу тебя.
Он послушно нажал на невидимую кнопку — музыка наконец оборвалась. И от этого тоже стало больно… Но боль длилась только несколько секунд. Потом Ирина почувствовала, что теперь ей на самом деле стало немного легче.
— И еще, я хотел сказать тебе что-то очень важное. Я долго думал о нас, о наших с тобой отношениях. И я понял, чего нам на самом деле не хватает…
«Любви», — промелькнуло у нее в голове, на лице появилась горькая усмешка. И вслед за этим она неожиданно услышала:
— Нам не хватает ребенка. Не хватает настоящей, нормальной семьи…
— Что?!
— В общем, я решил, что нам нужно пожениться. То есть, я делаю тебе предложение. Я хочу, чтобы ты стала моей женой, Ирка. Вот так.
— Андрей…
— Молчи, — он перебил ее. Впрочем, она и так не смогла бы ничего больше сказать, потому что просто не знала — как ей на все это реагировать. — Молчи, прошу тебя. Не нужно ничего говорить сейчас, по телефону. Я приеду к тебе, и тогда мы все скажем друг другу.
— Андрей… — только и смогла вымолвить Ирина, и снова замолчала.
— Я приеду к тебе через час. И мы все обсудим. А пока, обещай мне, что ты подумаешь над моим предложением. Ты подумаешь?
— Я подумаю, — она механически приняла предложенный вариант ответа, все еще не находя в себе силы побороть нахлынувшее оцепенение.
— Я люблю тебя, — сказал он на прощение и повесил трубку.
Ирина еще долго держала ее в руках, не замечая этого.
Не замечая вокруг себя вообще — ничего.
Послышался голос Риммы Михайловны:
— Дочка, так что это было?
И, вслед за этим:
— Господи, Ира, что с тобой?!
Ирина опустилась на табуретку, положила локти на стол и спрятала лицо.
— Ира! — Римма Михайловна трясла ее за плечо.
— Все в порядке, мама. Ничего страшного не случилось, я просто немного растеряна…
— Немного растеряна?! Да на тебе лица нет! Что он тебе сказал? Снова какую-то грубость?
— Нет-нет, совсем не грубость. Он, знаешь… Решил на мне жениться.
— То есть?!
— То есть, он сделал мне предложение.
— Андрей?
— Господи, мама, ну кто же еще! Ну что здесь непонятного, зачем сто раз переспрашивать?! — взорвалась Ирина.
