Прохоров. Еще как приобщить! Ал-леха!
Алеха. Я здесь. (Машинально подставляет пустой стакан)
Гуревич. Болван. Ты понимаешь, что такое – сирость?
Алеха. Еще бы не понять. Сережа Клейнмихель, – у него на глазах Паша Еремин, комсорг, оторвал у мамы почти все. И он теперь все кропает и пишет, кропает и пишет… Позвать его?
Гуревич. Позвать, позвать… (Наливает полстакана)
Прохоров. Клейнмихель! На ковер.
Гуревич (подошедшему Сереже). Так о чем тебе моргнула перед смертью твоя мама?
Сережа (всплакнув, конечно). Она все знала. Мамы – они всегда все знают. Что меня не допустят и не дадут снимать картину фильма про маму и Михаила Буденного, и как они крепко целовали друг друга перед решающей битвой. А свою нечистую руку приложил к этому всему Пашка Еремин, еврейский шапион…
Гуревич. Не торопись. Выпей.
Сережа, выпив, прижимает руку к сердцу, не то в знакблагодарности, не то всерьез желая уйти из этого мира.
Сережа. Я знаю, что такое еврейский шапион. Первый признак – звать его Паша. А фамилия – Еремин. Других доказательств и не надо. Он не дает мне ночью рисовать стихи и планы всего будущего…
Гуревич. У тебя это что в руках, Буденный?
Сережа. Это то, что я прячу от предателя Павлика. Это все, что я построю, когда меня выпустят. А если я чего-нибудь построю, – Павлик, злодей, все подожжет. Я вам сейчас прочитаю, но чтобы Пашку Еремина туда со спичками не подпускали…
Прохоров. Давай я прочту, зануда. А то у меня есть баритон, а у тебя нет баритона… Так-так… «Проект будущих сооружений: Дом Любви к своей Маме, Дом, где Не Гуляют до Двенадцати Ночи, а Живут с Родными, Детский Мир на Спортивной Реке. Где маленькие шпионы тонут, а большие – всплывают для дачи больших и ложных показаний».
Гуревич. Долго еще будет эта тягомотина?… Сереже больше не давать.
Прохоров. Сейчас-сейчас… (Продолжает) «Вокзал Поездов, чтобы девушки в коротких юбках стояли на подножке. И махали приходящими поездами вслед уходящим поездам».
Гуревич. М-м-м-мда… Тебя все-таки дурно воспитывали, Клейнмихель… Может быть, и прав был комсорг Еремин, расчленив твою маму?…
Сережа. Нет, он был глубоко не прав. Когда она была в целости, она была намного красивше… Вам бы только посмеяться, а ведь смеяться-то не от чего… У меня еще есть один проект, чтобы в России было поменьше смеху: Трубопровод из Франкфурта-на-Майне, через Уренгой, Помары, Ужгород – на Смоленск и Новополоцк. Трубопровод для поставок в Россию слезоточивого газа. На взаимовыгодных основаниях…
