А вдруг как с женой Губина? Отчасти Регина понимала, что у нее просто разыгралось воображение, — она, кстати, не ожидала от собственного воображения такой подлости. Очень хотелось сохранить самообладание.
Регина почти бегом дошла до Маяковки и, свернув к залу Чайковского, нырнула в кондитерскую. Она села за свободный столик, бросила рюкзак на соседний стул и перевела дух. Осторожно обернулась и по" смотрела на вход, затем не удержалась и пошарила — но тоже осторожно — глазами по пространству кондитерской, обследовала панораму, открывающуюся из окон, — ее преследователя нигде не было видно.
Регина вздохнула с облегчением, но не поверила, что кошмар закончен, — скорее всего, временная передышка, он просто остался ждать ее на улице. Она попыталась успокоиться. «Сначала успокоюсь, а затем решу, что делать дальше. Надо взять хотя бы чашку горячего чая». Она подумала, потом нервно потянулась к рюкзаку и вынула из внешнего кармашка мобильник.
Вадим Занозин уже выходил из управления — и зашел-то сегодня случайно, думал, что оставил у себя в кабинете книгу Фрейда. Приятель, который дал ее почитать, страшно переживал за книгу, звонил чуть ли не каждый день и пел по телефону — мол, издание антикварное, такого сейчас не найдешь. Он так достал Вадима своим Фрейдом, что Занозин решил вернуть ему раритет, даже не дочитав, но обнаружил, что не может его найти. Не иначе Карапетян взял без спросу. Вообще в этой конторе ничего не найдешь — все тащат из-под рук, причем не из корысти или злого умысла, а так, от разгильдяйства. Кто-то взял на минуту, а вернуть забыл или не посчитал важным. Своя чашка разбилась — возьмем стакан у соседей. Из кабинета Занозина регулярно пропадали ручки, ножи, зажигалки. «Колхоз», — вздохнул Вадим. Надо было придумывать, чем оправдываться перед владельцем Фрейда.
Занозин шел по мрачному, покрашенному в неопределенно-грязный цвет коридору и размышлял, почему во всех управлениях внутренних дел стены выкрашены в грязный цвет, вся обстановка тоскливая, мебель казенная и ни одной человеческой вещи, ни одной человеческой детали не найдешь. Чтобы пойманные преступники, попав сюда, сразу же впадали в тоску и понимали, что им светит в ближайшие годы, если они не станут сотрудничать со следствием? Ну хорошо, а каково им, сотрудникам-сыщикам, видеть эту безрадостную обстановку каждый день? Да нет, наверное, никто из хозяйственников не задумывается — красят, чем есть, мол, учреждение казенное, а милиционеры — не кисейные барышни и комфорт им ни к чему, а то разбалуются.
