Он слышал за спиной шелест — это свита его, его лиилдур[6] потянули из ножен клинки. Он шел вперед. И было уже не смешно: пересечена граница, нет больше человеческого имени, реальностью стали мечи и доспехи, пышные одежды и слова, и ненависть…
Война.
Десятеро спешились, как один. Как один сняли шлемы. И преклонили колена:
— Мы пришли с миром, принц.
Наэйр остановился, двух шагов не дойдя до вздрагивающих лошадей.
— Говорите!
Он сделал знак лиилдур: мечи в ножны.
— Сияющая-в-Небесах шлет послание своему царственному врагу! — звонким голосом, по-прежнему не вставая с колен, отчеканил один из серебряных воинов, — и, несмотря на то, что война между Силами не стихает ни на мгновение, бонрионах[7] настаивает, чтобы Властелин преклонил слух к ее пожеланиям.
— Властелин мертв, — из-за спины Наэйра вышел его собственный герольд, — Принц Темных путей представляет Силу. Он готов принять послание вашей госпожи, и буде пожелания Сияющей-в-Небесах совпадут с его собственными, выполнит то, о чем просит бонрионах.
У принца зубы заболели от едкой и оскорбительной вежливости обеих сторон. Гонец Сияющей-в-Небесах, между тем, снял с пояса деревянный футляр и раскрыл его, протянув темному герольду. Внутри, обвитый серебряными лентами, лежал свиток с посланием.
Не говоря худого слова, Наэйр сделал шаг вперед. Свистнул, вылетев из ножен, вороненый сабельный клинок, застыл у самого горла гонца, над краем доспехов. Серебряный рыцарь не шевельнулся, лишь опустил глаза, да переглотнул совсем по-человечески.
— И на что же рассчитывает ваша госпожа, оскорбляя меня? — спросил Наэйр. Хотел спросить холодно и с достоинством, получилось — с искренним любопытством. — Или она решила таким образом избавиться от нерадивых слуг?
Ситуация была, мягко говоря, идиотская. Ленты из серебра на послании, адресованном принцу Темных Путей — оскорбление недвусмысленное: ни Наэйр, ни один из лиилдур не могли даже прикоснуться к свитку. Отец принца, получивший за несдержанный характер прозвище Wutrich [8], убивал за меньшее, нисколько не смущаясь тем, что гонцы лишь выполняют волю пославшего их… Наэйр представил себе, как чиркает лезвием по горлу безоружного, стоящего на коленях рыцаря. И опустил саблю в ножны:
— Я не убиваю рабов. Но передай своей госпоже, чтобы она не спешила принять доброту за слабость.
Письмо он вынул из футляра, прибегнув к магии. Стряхнул проклятое серебро. Развернул свиток. Ладно, хоть внутри все было честь по чести: правильное титулование, развесистые заглавные буквицы, и знак внизу — звезда о семи лучах — поставлен лично Сияющей-в-Небесах, не каким-нибудь штатным писаришкой.
