О, эти хиленькие, негнущиеся, новенькие папки с тесемочками в бантик! Совершеннейшая прелесть для кабинетных эстетов, когда документы на книжных полках можно поставить по росту, цвету и объему, создавая впечатление респектабельности, уюта и культуры.
В руках же начальника отдела они могли означать лишь одно: заводится новое дело оперативного розыска. А раз зашли в твой кабинет, да еще после вчерашнего прокола, то один против ста: зеленую папочку Клинышкина расшнуровали, истрепанное содержимое вложили в свежую обертку и пытаются выдать за новую конфетку. Большей подляны оперу перед отпуском придумать невозможно.
Полковник, прожженный жук, с порога щитом выставил вперед руку:
— Знаю, что с понедельника. Но…
Что спорить простому смертному с Ильей Муромцем? Булавочными уколами щиты не пробиваются. Остается лишь, как саркастически советуют в подобных случаях ровесники Клинышкина, расслабиться и получить удовольствие. Где?
— Калининград? — безошибочно угадал место будущего «удовольствия» Штурмин.
— Гнездо там. Янтарное. В бегах около миллиона долларов. — Николаич сообщил известное, но в данный момент это шло как официальное указание на ведение дела. Но закончил просьбой: — Нам хотя бы землю ногами хватануть, а там до берега доплывем.
Штурмин затравленно глянул на папку: с такими исходными данными она худенькой остаться не должна. Но вдруг ничего не получится? Любовница вон как проклинала на иконе. Да и зверь, в которого стреляли, становится в два раза хитрее и изощреннее, потому как выстрел гремел по нему…
Сидящий за соседним столом Вася Клинышкин воткнул голову в стол: это им надкушенное яблоко заставляют поднимать Штурмина. А Олег радовался другому: хорошо, что лейтенант не слышал разбор полетов у генерала, когда тот, глядя на Штурмина, недобро усмехнулся:
— Что, Бога за бороду взяли? Из кресла решили командовать молодежью? Не Клинышкин — вы упустили фигуранта. Лично!
После таких упреков зубы уже не болят и туфли не жмут. И о повышении не мечтается. Желание одно: плюнуть на службу и написать рапорт. А перед этим в отпуск…
Но Николаич вернулся от генерала с новой папкой для старого дела. И ставит в гон его, майора Штурмина! Надкушенное яблоко — это, в отличие от представлений Клинышкина, остатки доверия.
