— Вы?!
Недавний гость с сожалением покачал разбитой головой, потом выплюнул на ладонь выбитый зуб. По блеснувшему металлу Максим понял, что удар пришелся по вставленному золотому.
Как вести себя дальше, придумать не успел. Книгоноша достал из кармана удостоверение милиционера, показал Максиму. Собственно, и без него становилось ясно, что любитель анкет — из органов и работал именно по Богдановичу. Поэтому Максим без слов протянул оружие владельцу:
— Я не знал.
— А что, тогда все произошло бы иначе? — усмехнулся милиционер.
В этот момент в подъезд вбежали один за другим два парня. Увидев картину, бросились помогать окровавленному товарищу. Тот отстранился, недовольно буркнул одному из них:
— Ты слишком долго добирался, Жора.
— На дороге пробки…
— Их никогда нет на тротуарах.
— Пожалуйста, можете зайти умыться ко мне, — предложил свои услуги Максим.
— К вам теперь — обязательно. И не только умыться, — процедил потерпевший и первым стал подниматься вверх.
В «Неринге», несмотря на поздний час, их ждали на крыльце всей администрацией. Татьяна Сергеевна, еще ничего не увидев, заранее всплеснула руками, а Катя по-медсестрински поспешила к машине — поддержать и довести.
— Ваш зуб, — с легкой улыбкой, от которой тем не менее полопались подзажившие ранки и капельками выступила на лице кровь, протянул стоматологу выбитую фиксу Штурмин.
Татьяна Сергеевна, похоже, впервые столкнулась с подобными последствиями работы отдыхающих у нее полицейских и застыла, обхватив ладонями щеки. «Роза в бутоне», — пришло Олегу сравнение, и он вдруг схватился за карман куртки. Убедился в сохранности подобранных на косе корешков и вновь сквозь боль и кровь заставил себя улыбнуться.
… Когда перед сном они все трое вышли-таки к морю, Штурмин незаметно для Клинышкина спросил у Жоры о возникшем еще на косе недоразумении:
— Слушай, не могу понять: ты чего убегал от уральцев в дюны?
— Какие дюны? — удивился Майстренко, И зря: переспрашивают обычно те, кто не ожидает неприятных для себя вопросов и явно выигрывает время для поиска ответа. — А-а, это еще днем? — махнул рукой, чтобы тут же удивиться: — А кто убегал? Появился незаметно с тылу. Все сиренево.
Подошел Вася, не успевший убежать от волны и теперь чавкающий водой в туфлях. Олег пожалел, что не взял на разноску сюда свои итальянские колодки: вмиг бы обрели форму ноги. Теперь же все начинается сначала, будто не уезжал из Москвы, — больной зуб, жмущие туфли и полная неясность с Богдановичем.
