Впервые за время знакомства Олег уловил в голосе Григория Григорьевича искренность. И наверняка тому жаль ушедшего советского времени, когда он копошился на отведенном ему участке работы, уверенный в своей значимости и нужности. И сказать, что он ахти какой коммерсант, — язык не повернется. Так, на подхвате.
По одному ему известному маршруту водитель попетлял среди сосен и вывел «ауди» к самому костру. Не успел Олег пожать руки суетящимся у мангала парням, как на трассе завизжали тормоза. По недоуменным взглядам коммерсантов Олег понял, что на берегу новых машин не ждали. Полицейская «наружка»? Но так грубо она сработать не могла. Кто-то торопился вдогон по трассе?
Как бы то ни было, все замерли, вслушиваясь: от дороги кто-то бежал к месту отдыха.
Наконец между сосен показались хоть и взволнованные, но, кажется, знакомые фирмачам люди. Они что-то горячо зашептали подбежавшим к ним соратникам, затем все вместе посмотрели на Олега, и у того дернулся глаз. Раскусили? Кто-то продал? Обороняться нечем, бежать некуда. Где там собиратель бутылок или хотя бы влюбленная парочка? А врач «на всякий случай»? Для кого он потребуется? То, что не для Богдановича, — это окончательно ясно.
Успокаивая себя, Штурмин занялся любимым занятием — искать под ногами корешки от деревьев, из которых потом можно вырезать невероятные чудеса. Калининградских находок у него в коллекции пока не было…
— Можно вас на минутку? — неожиданно попросил уединения Григорий Григорьевич, с извиняющимся видом подходя к Олегу. Приятный штрих: раз заранее виновен, значит, все в порядке и можно развернуть плечи. — Понимаете ли… дело в том, что… только что кем-то совершено нападение на наш карьер, — в сумятице вице-президент даже забыл назвать его строительной площадкой. — Раскурочили всю технику, избили рабочих…
— Кто? — Тик под глазом, который удалось остановить разглядыванием корешков, готов был возобновиться с еще большей частотой, но уже от предчувствия полного провала с арестом Богдановича.
— Не знаю, не знаю, — принялся оглядываться толстяк. Так ищут угол в окружности: умом понимая полную бесперспективность, но не позволяя себе признаться в абсолютной безысходности. — Я ничего не знаю. Но есть опасение, что банда нагрянет сюда. Кто-то продал…
Паника среди подельщиков Юрия Викторовича говорила об одном: король в янтарном Калининграде — отнюдь не Стайер, ежели и его самого тычут мордой в дерьмо. Кто же тогда?
