— Извините, мистер Уайлэм, — настойчиво продолжал Карпентер, — но я не совсем понимаю вас. Вполне очевидно, что вы не можете быть «в некоторой степени» католиком. Римская церковь не признает компромиссов, не так ли?
— Да, полагаю, что это так.
— Как я понимаю, вы выросли в вере?
— Да. О, доктор Карпентер, я...
— Конечно. Так оно обычно и бывает. Некоторые приходят к культу святых. Наверняка могу сказать, что такой путь характерен для некоторых приверженцев англиканской церкви. Но беда в том, что англиканская церковь и так очень близка к римской.
— Не сомневаюсь. А теперь, если вы не возражаете, я...
— Знаете ли вы, — продолжал Карпентер, совершенно не слыша того, о чем говорил Кристофер, — что я часто думал о том, что ваша вера — я никоим образом не выказываю неуважение — имеет много общего с верой, господствующей в этой темной глуши. Я думаю об индуистах с их экстравагантными богами, священнослужителями и приношениями. Или о буддистах Тибета с их иерархией святых и свечами, всегда зажигаемыми на алтарях из золота и серебра. Конечно, я никогда не был в их дикарских храмах, но я...
— Доктор Карпентер, — прервал его Кристофер, — извините, но я пришел сюда не для того, чтобы беседовать о теологии. Возможно, мы поговорим об этом в другой раз. А пока есть другие вопросы, требующие, чтобы им уделили внимание.
Получив отпор, давно страдающий великомученик из Калимпонга улыбнулся, обнажив щербатые десны, и кивнул:
— Да, конечно. Мистер Фрэйзер говорил мне о вашем приезде, и что вы, возможно, захотите задать мне некоторые вопросы. Он не сказал, что будет темой нашего разговора, но отметил, что он будет строго конфиденциальным. Я уверяю вас, что сделаю все возможное, чтобы найти ответы на ваши вопросы, хотя и не могу представить, какое отношение ваши дела могут иметь ко мне, мистер Уайлэм. Я не разбираюсь в торговле и коммерции. Здесь я преследую одну цель — я приобретаю души, спасая их от ада, хотя цена, которую я плачу за них, выражается не медными монетами. И, уж если на то пошло, не серебряными или золотыми. Она...
— Извините, если мистер Фрэйзер в разговоре с вами выражался несколько загадочно. Я приехал в Калимпонг по важному делу, которое вполне может и не иметь к вам никакого отношения. Тем не менее вероятно, что вы в состоянии кое-чем помочь мне. Я понял, что именно вы ухаживали за тибетским монахом, умершим здесь несколько недель назад. Монаха звали Цевонг. Мне нужна любая информация о нем.
