Как христианка, чьей первейшей обязанностью в жизни является пополнение тех рядов, из которых Господь в один прекрасный день призовет избранных им, она с горечью говорила о своей потере. Она пыталась объяснить свою неспособность к деторождению тем, что она недостойная грешница. Но в глубине души радовалась, так как дети ей никогда не нравились, равно как и неприятная процедура совокупления, обязанная предшествовать их появлению. Она никогда не понимала, почему Бог не придумал более быстрого, удобного и гигиеничного способа.
Теперь она посвятила себя, кроме всего прочего, сиротам Калимпонга, о которых стало известно миру благодаря помещенным ею публикациям в тысячах церковных изданий; также миссис Карпентер работала над планами миссии относительно донесения христианства до отсталых язычников, населявших Сикким и Тибет. В свои сорок четыре года она была плоскогрудой, нервной и имела предрасположенность к заболеваниям почек. Два года спустя она погибла при трагических обстоятельствах. Составляющими этих обстоятельств являлись два тибетских пони, чрезмерно нагруженный мул и стометровой глубины пропасть в районе Кампа-Дзонг. Однако сейчас она стояла по одну сторону двери, а Кристофер по другую.
— Мне жаль, что я не оправдал ваших ожиданий, миссис Карпентер, — с максимальной вежливостью произнес Кристофер. — Если я явился не вовремя, я зайду в другой раз. Но я приехал в Калимпонг по важному делу и хотел бы начать свое расследование как можно скорее.
— Расследование? Что вы собираетесь расследовать здесь, мистер Уайлэм? Уверяю вас, что здесь расследовать нечего.
— Полагаю, что мне судить об этом, миссис Карпентер. Не могли бы вы любезно сообщить своему мужу, что я здесь?
Строгая женщина повернулась и рявкнула в окутанный тенями коридор:
— Девочка! Передай преподобному Карпентеру, что пришел человек, настаивающий на встрече с ним. Англичанин. Он говорит, что его зовут Уайлэм.
Девушка удалилась, но миссис Карпентер не сдвинулась с места, словно опасаясь, что Кристофер имеет виды на ее дверной молоток. Она привезла его из Лондона, из магазина на Принцесс-стрит, и ей вовсе не хотелось, чтобы им завладел человек, не имеющий даже визитной карточки.
Не прошло и минуты, как девушка вернулась и, все еще невидимая за дверью, что-то прошептала на ухо хозяйке. Строгая миссис Карпентер отступила и жестом показала Кристоферу, что он может войти. Входя, в дверь, он вдруг вспомнил все детские истории о странностях протестантства. Девушка вела его по узкому, застеленному коврами коридору, еле освещенному слабыми электрическими лампочками, к обшитой темными панелями двери. Он постучал, и тонкий голос пригласил его войти.
