— Когда изволили прибыть на родину? — спросила майор.
— Сегодня. Можно сказать, только что, — твердо соврала я.
— Долгонько добирались… — заметила она.
— Как вышло, — пожала я плечами.
— На чем приехали?
Я насторожилась. Что-то эта кадушка в погонах слишком безразлично это спросила.
— До Дубны на электричке. А оттуда на попутках.
Похоже, я попала точно. Позже близ вокзала я увидела толпу ругающегося народу. Оказалось, что из Москвы электрички не приходили, и на Москву не отправлялись, потому что где-то была авария и электропоезда отменили на сутки. Так что если бы я ляпнула, что только что сошла с электрички на нашем вокзале, она бы меня поймала на липе.
Но ее усиленное внимание к моей особе меня, если честно, озадачило. Кажется, меня здесь уже ждали.
Майор подумала, сняла трубку, сказала кому-то:
— Дай-ка мне мэрию…
Потом спохватилась и кивнула мне:
— Подождите в коридоре!
Я вышла и села на дубовую скамью. Прикинула: может быть, сразу задать деру? Но единственное, что удостоверяло, что я есть я, были мои колонистские бумажки.
Минут через десять меня позвали.
Я уже просчитала — раз звонит в мэрию, значит, кому? Только незабвенной моей крестной мамочке, освятившей мой светлый путь на три года отсидки, госпоже Щеколдиной.
Морда у майора была чугунная, она смотрела куда-то поверх моей головы, и я поняла, что ничего хорошего ждать мне нечего.
— Как у вас с жилплощадью? — сказала она.
— Никак.
— Хм… Где же вы жить собираетесь? Кажется, родственников у вас в городе больше нету?
— Комнату сниму. Или в общагу устроюсь. На обувной фабрике, где кроссовки шьют. Там всегда люди нужны.
— Отстала от жизни! — Она закурила сигаретку и разогнала пальцем дым. — Обувную давно обанкротили. Стоит фабричка. Три сторожа остались, и никаких кроссовок. Кому они были нужны? У них на третий день подошва отваливалась…
— Значит, еще какую-нибудь работу найду!
— На работу возьмут только с паспортом, где будет указано местожительство. Без прописки кто возьмет?
— Ну, так Пропишусь…
— Прописать я вас могу, гражданочка, только в том случае, если вы укажете, где работаете… — с сочувствием сказала она. — Мэрия дала специальное предписание — фиксировать только приличных граждан. Работающих. Или хотя бы временно безработных. Зарегистрированных.
— Я зарегистрируюсь… — послушно сказала я. — Как временная.
Крыски с трудом сдерживали смех. Это был спектакль, который они с наслаждением наблюдали.
— А кто тебя без паспорта зарегистрирует, золотко? — уже переходя на «ты», ухмыльнулась она.
