1 октября
Ложусь рано, как всегда перед отъездом встревожен и жалею, что оставил родной дом.
* * * *
Записывает книжечку до конца деловыми телефонами и адресами, а потом выбрасывает, начинает новую.
Разговор с Витей:
— Как ты относишься к еде?
— Презрительно.
— Почему?
— Это мне лишняя работа. Утруждает меня.
Из отчета: «Заметно растет т. Муровицкая».
Витя был очень возмущен тем, что учительница говорила: «До свиданьица». «Кружавчики».
«Не говорите мне про вещь! Это была вещь. Теперь это уже не вещь. Теперь это водопровод».
В темной гостиной отец «точил голое».
Поплавок из карты в стакане с лампадным маслом.
«Пуля пробегает по виску». Что она, лошадь? Или клоп?
«Наряду с достижениями есть и недочеты». Это вполне безопасно. Это можно сказать даже о библии. Наряду с блестящими местами есть идеологические срывы, например, автор призывает читателя верить в бога.
Потолстеть скорее чтобы,
Надо есть побольше сдобы.
Нам в издательстве нужен педантизм, рутина, даже бюрократизм, если хотите.
Живут в беспамятстве.
«Пошла в лад калинушка да малинушка». Веселые частюшки.
Нездоровая тяга к культуре.
Не только поит и кормит, а закармливает и спаивает.
То, что он живет в одном городе со мной, то, что я могу в любую минуту ему позвонить, тревожит меня, делает мою жизнь тревожного.
Плотная, аккуратная девушка, как мешочек, набитый солью.
Бокал яда за ваше здоровье!
Мальчик-статист кричит со сцены: «Лиза, ты меня видишь? Это я!»
Корней говорил: «Любитель я разных наций».
Зажим удава.
Говорил с нахальством пророка.
Здесь собралось туч на три сезона.
Он спал на тюфяке, твердом, как корж.
Поцелуй в диафрагму. Он думал, что в самом деле целуют диафрагму.
Он был совершенно испорчен риторикой. Простые слова на него не действовали.
Промчался монгол на лошади, за ним агент, за агентом переводчик. Они возвращались с прогулки в горах. Серого баранчика схватили под брюхо и втащили в автомобиль.
Он стоял во главе мощного отряда дураков.
«Они могли бы написать лучше». А откуда они знают, что мы могли бы написать лучше?
Жеманство в стихах и статьях. Век жеманства.
Необыкновенно красивая, больная чахоткой девушка. В нее влюблялись. Один заразился и умер. Она пережила всех, умерла после всех.
Арктика в Крыму. Ветросиловая станция. Три зимних месяца она отрезана от Крыма.
Бронзовый румянец на щеках тети Фани.
— Что вас больше всего на свете волнует? — спросил девушку меланхолический поэт.
Если человек мне подходит, я нуждаюсь в нем уже всегда, каждую минуту.
