Тут даже ни одной книги не было видно.
При свете силуэты оказались двумя женщинами. Та, что помоложе, видимо, была супругой Полетаева, другая — его матерью или тещей.
Оказавшись в главной комнате, которая была отгорожена от соседних помещений бархатными шторами, священник торжественно перекрестился на неразборчивую икону в противоположном углу и брезгливо огляделся.
— Ну, давайте сюда вашего отрока, — пробасил он. Жена Полетаева торопливо нырнула за одну из штор, и вскоре оттуда послышались какая-то возня и сердитый шепот. Детский голос отчетливо произнес: «Да не пойду я никуда!.. Как вам не стыдно, гражданочка? Вы же знаете, что я и в бога не верую, и церковнослужителей на дух не переношу!»
Последовал сочный шлепок оплеухи, и женщина выволокла за руку отчаянно сопротивлявшегося Полетаева-младшего. Отец и бабка кинулись на помощь, и вскоре мальчик был усажен на стул в центре комнаты и зафиксирован тремя парами рук прочным захватом, смахивающим на борцовский «тройной тулуп».
Про себя инвестигатор отметил, что ребенок не плакал, хотя любой его сверстник выразил бы протест против насилия истошным ревом.
Наконец Коля перестал вырываться, поднял лицо и презрительно оглядел Бойдина и святого отца с головы до ног.
— Еще Ларошфуко говорил: «Глупцы никогда не бывают добрыми — для этого у них слишком мало мозгов», — с горечью сообщил он. — Послушайте, вы же образованные, взрослые люди!.. Неужели вы всерьез верите в эти религиозные штучки с экзорцизмом? Двадцать первый век на дворе, граждане! Человечество вот-вот примется осваивать дальнее Внеземелье, а вы играетесь в мистицизм! Это же верх глупости! Проявление дремучего невежества!..
Бойдин нажал кнопку диктофона в боковом кармане пиджака. Мальчик свободно — и, кажется, вполне осознанно — произносил своим тонким голоском такие слова, которых его родственники наверняка никогда не слышали.
Похоже, автор письма, кем бы он ни был, оказался прав. Коля Полетаев явно не был обычным вундеркиндом. Но что за этим скрывалось — предстояло выяснить. Одно Бойдин знал точно: о бесах тут не могло быть и речи. Как и о мистификации.
— Во, слыхали? — спросил гостей Полетаев-старший. — Опять у него эти сто восьмые выходки начались!.. И вот так — чуть ли не каждый божий день! То все нормально, пацаненок как пацаненок, а то такое отчебучит, что у нас всех глаза на лоб лезут!.. Давеча мать вздумал учить, как правильно рассаду проращивать! Грит: по лунному календарю надо сажать семена… И откуда в нем эта ученость взялась — ума не приложим, в рот!..
