Ладно. Вот разберемся со Стартовой — и стартуем (смотри-ка, еще есть силы на каламбуры!) по направлению к дому. Хватит на сегодня. Надо как следует отоспаться за все эти сумасшедшие дни…
Едем на хорошей скорости, злостно нарушая правила движения. «Рефрижератор» отстает, но связь с ним поддерживается постоянно. В виде хрипа в динамике рации: «Ригерт, ты что — охренел?.. Это ж тебе не „Формула-один“ в Монте-Карло!.. Ригерт, имей совесть!»
Ригерт угрюмо мычит что-то себе под нос, но скорость все-таки сбавляет. Ровно на полкилометра в час. Он уже знает, что чем быстрее мы попадем на место вызова, тем больше шансов на успех.
Внутри меня поднимается знакомая волна горячего Давления. Словно я — закипающий чайник, у которого вышло из строя реле отключения.
Судя по интенсивности Вызова, кто-то из этих пяти
расстрелянных — «випер». Наверняка какой-нибудь замухрышка, на которого окружающие обычно не обращают внимания.
А вот интересно, нельзя ли мой Дар использовать не по прямому назначению, а для того, чтобы определять роль и место каждого в системе мироздания? Хм… Вопрос на засыпку: а на хрена? Ведь выяснится это тогда, когда тестируемый уже будет мертв. Для чего может пригодиться знание того, что покойный представлял особую — и, скорее всего, лишь потенциальную — ценность для Вселенной? Чтобы прикрепить к надгробной плите соответствующую табличку с золотыми буквами? Или чтобы назначить семье усопшего дополнительное денежное пособие?..
Это я так, отвлекаюсь. Что-то вроде клапана для стравливания лишнего давления.
Фу-у, хорошо, что это действительно недалеко от Управления.
Приехали.
Ну и что мы тут имеем? Где трупы жертв бандитского расстрела? Где толпа зевак, наконец? Ничего не понимаю.
Ригерт притирает машину к бордюру и тоже с недоумением созерцает «место преступления». Собственно, преступлением тут вовсе и не пахнет. Стоит поперек проезжей части груда мятого, искореженного железа, окруженная скудной кучкой любопытствующих в возрасте от десяти до пятнадцати. При ближайшем рассмотрении «железо» оказывается двумя машинами, слившимися в слишком тесных объятиях. В прошлом белоснежный «Варриор» и старенькая отечественная «тридцатка» с колесами от какой-то иномарки. Неподалеку светится красными мигалками машина Службы Спасения, и несколько мужиков в комбинезонах спасателей возятся с автомобильным металлоломом, то и дело оскальзываясь в лужах щедро разлитого машинного масла — видно, при ударе у «тридцатки» лопнул по швам двигатель. Хорошо еще, что не бензобак…
