— База — Шельме, — включилась командирская волна. — Кинжалы наблюдают массированный выход уродов и просят помощи. Вы ближе других. Что верфь?
— Шельма — Базе. Верфь чиста. Понял, иду.
Щелкнул переключателем резервной волны.
— Шельма — Кинжалу. Гоняешь их?
— В гриву и хвост, — голос Гросса в шлемофоне был флегматичен. Так и уговаривались, что он попросит помощи, когда возникнет подходящий момент. — Давай, жду.
— Лидер — Шельмам. Экономить торпеды. «Друзей» — к бою.
«Друг», подвешенный на стабилизатор вместо одной из торпед, в активированном состоянии представлял собой имитацию Тецимы в натуральную величину, способную после выпуска более или менее самостоятельно маневрировать и даже стрелять. «Друг» предназначался для сбивания с толку вражеских систем наведения, а замысел Гросса состоял в том, чтобы снизить статистическую вероятность поражения атакующих АВ истребителей. Целую неделю Шельмы не вылезали из тактического центра, отрабатывая «петлю идиота» — траекторию, по которой выпустивший торпеду истребитель уходил из-под огня авианосца на безопасную дистанцию. Нормальные системы наведения, правда, палили только по приближающимся целям, но никак не по уходящим: удовольствие осуществить месть уступало целесообразности, прицел следовало переносить на новую угрозу, сбивать торпеду, а не того, кто ее выпустил. Однако после взрыва «Валькирии» ядерным старьем, запрещенным к применению всюду, где перемещались на двух ногах, не следовало рассчитывать на соблюдение уродами правил ведения войн.
— Лидер — Шельмам. Пуск «друзей» по моей команде. Старайтесь держаться под их прикрытием.
— Чистейшей воды безумие, — проворчал кто-то, не представившись. Джонас, ясное дело.
— У каждого из нас есть глубоко личная причина, почему эти бомбы не должны упасть на планету.
— Да, только правительственные бункеры глубже.
Можно было заткнуть его грубо. И даже, наверное, стоило. И был бы в своем праве. Но когда вопрос стоит вот так, о мере твоего собственного лицемерия... Ты слишком хорошо знаешь, что рискуешь их жизнями потому, что видишь — есть шанс. Это единственная причина. Высшее командование, как правило, делает это легко. Внешне, по крайней мере.
Я плохой командир?
— А вы, батенька, представьте, что АВ — это яйцеклетка, — вклинился в разговор участливый Дален.
Строй разнесло в стороны, а командир набил шишку о внутренность шлема.
— Заодно и выясним, кто тут самый шустрый.
— Лично я, — сказал Вале чопорно, — воюю за Тринадцатого. У него, бедняжки, даже персонального скафандра нет.
