Сидели они у Люси, на кровати, и смотрели на картину, которая висела прямо напротив них. Только она одна и нравилась им из всех здешних картин. Тете Альберте она, напротив, не нравилась (поэтому ее и повесили в комнате наверху), но выбросить ее не решались, ибо это был свадебный подарок от кого-то, с кем не хотелось ссориться.
На картине был корабль, и казалось, что он летит прямо на тебя. На носу у него сверкал позолотой дракон с открытой пастью, мачта была одна, и парус один, квадратный и малиновый. За золотой головой дракона виднелся зеленый борт, а высокая волна, на которую корабль взлетел, сияла синевой. Чем дольше ты смотрел, тем ближе все это было, и казалось, что тебя вот-вот обрызгает пеной. Ветер, как видно, был хороший, и корабль несся легко, чуть накренясь вправо (замечу, кстати, что это называется «правый галс»). Солнце светило тоже справа, и с этой стороны вода отливала зеленью и пурпуром. Слева же (от зрителя – справа) она была потемней.
– Знаешь, – сказал Эдмунд, – очень тяжело смотреть на такой корабль, если не можешь попасть в Нарнию.
– Нет, все легче, когда хоть посмотришь, – сказала Люси. – А правда, он совсем, как там!
– Играть не надоело, а? – спросил Юстэс Кларенс, который подслушивал за дверью, а сейчас вошел, ухмыляясь как можно гнуснее. Прошлым летом он жил у Пэвэнси, много слышал про Нарнию и любил поддразнивать ею своих нынешних гостей. Конечно, он считал, что они ее выдумали; поскольку же ему самому не хватало ума на выдумки, Нарния чрезвычайно его раздражала.
– Чего тебе надо? – грубо спросил Эдмунд.
– А я стишок сочинил, – сказал Юстэс. – Вот такой:
Тот, кто в Нарнию играет,
Идиотом скоро станет.
– Во-первых, «играет» и «станет» – не рифма, – сказала Люси.
– Это ассонанс, – важно ответил Юстэс.
– Не спрашивай, что это такое! – сказал Эдмунд. – Он только и ждет, чтобы его спросили. Сиди и молчи, может, он тогда уйдет.
Любой мальчик, встретив такой прием, или ушел бы, или хотя бы обиделся. Но Юстэс был не таков. Усмехаясь, как прежде, он заговорил снова.
– Что, картинкой любуетесь? – спросил он. – Неужели нравится?
– Ради Бога, не отвечай, а то он начнет спорить об искусстве! – поспешил вставить Эдмунд, но правдивая Люси уже ответила:
– Да, очень.
– Вот уж мерзость, так мерзость, – заявил Юстэс.
– А ты не смотри, – предложил Эдмунд.
– Нет, а почему она тебе нравится? – пристал Юстэс к Люси.
– Наверное, вот почему, – ответила Люси. – Мне кажется, что корабль плывет на самом деле. И вода совсем, как настоящая. А волны как будто поднимаются и опускаются.
