— Сколько же народу вы держите в Мексике, чтобы получать такую информацию об этих негодяях?
— Всю эту информацию дает один человек, Ваше Превосходительство. — Лицо Ножика выразило профессиональное удовлетворение. — Совсем молодой. Джонни Аббес Гарсиа. Возможно, вы знали его отца, гринго, наполовину немец, приехал работать в электрической компании и женился на доминиканке. Парень был спортивным журналистом, немного поэтом. Сначала я использовал его тут как информатора о работниках радио и газетчиках, и еще о тех, кто собирается на тертулию «Фармасиа Гомес», туда ходит много интеллигенции. Он так работал, что я послал его в Мексику, придумал ему стипендию. И видите, как он вошел в доверие ко всей эмиграции. Умеет ладить и с кошками, и с собаками. Не знаю, как ему удается, Ваше Превосходительство, но в Мексике он втерся в доверие даже к Ломбарде Толедано, левому профсоюзному лидеру. Уродина, на которой он женился, представьте себе, была секретаршей у этого махрового коммуниста.
Бедный Ножик! Этой взволнованной речью он положил начало концу своего пребывания во главе секретной службы, к которой его подготовили в Вест-Пойнте.
— Вытащите его сюда и дайте какую-нибудь должность, чтобы я мог за ним понаблюдать, — распорядился Трухильо.
Так появился в коридорах Национального дворца этот неуклюжий, вечно озабоченный персонаж с маленькими шныряющими глазками. Он получил самую мелкую должность в отделе информации. Трухильо издали следил за ним. Еще с молодых лет, с Сан-Кристобаля, он слушался интуиции, которая — с беглого взгляда, короткого разговора или простого упоминания — подсказывала ему, что этот человек может оказаться ему полезным. Именно таким образом он выбрал себе немалое число сотрудников, и сотрудников неслабых. Несколько недель Джонни Аббес Гарсиа проработал в темном кабинете под началом поэта Рамона Эмилио Хименеса, вместе с Дипп Веларде Фонтом, Керолем и Гримальди, сочиняя письма якобы читателей в раздел «Форо Публике» газеты «Карибе». Прежде чем подвергнуть его испытанию, он ждал, сам не зная, чего, какого-то знака судьбы. Знак пришел с неожиданной стороны: однажды в коридоре дворца он увидел Джонни Аббеса, разговаривающего с одним из министров. О чем мог говорить набожный и сдержанный аккуратист Хоакин Балагер с информатором Ножика?
— Ни о чем особенном, Ваше Превосходительство — объяснил Балагер на очередном совещании. — Я не был знаком с этим молодым человеком. Но увидел, как он погружен в чтение — он шел и читал на ходу, — и мне стало любопытно. Вы знаете, что книги — моя страсть. И я был изумлен. Подумал, что он немного не в себе. Знаете, что его так увлекло? Описание китайских пыток, с фотографиями тел обезглавленных и с содранной кожей.
