Доктор Рави Парих медленно выплывал из темноты, пытаясь полностью прийти в сознание. Сделав небольшое усилие, ему удалось открыть веки. Он лежал, уткнувшись лицом в пол. Прохладные коричневые плитки, казалось, тряслись от взрывов, которые систематически разрушали остальные лаборатории, находившиеся в северном крыле, превращая их в пылающие руины. Молекулярный биолог застонал, пытаясь подавить волну болезненной тошноты, норовившую вывернуть его желудок наизнанку.
Обливаясь потом от напряжения, он поднялся на четвереньки. Медленно поднял голову и посмотрел на огромное — от пола до потолка — окно, отделявшее наружную секцию лаборатории «Харкорт» от внешнего мира. Шторы, обычно плотно задернутые, сейчас были открыты.
Перед ним, на столе, вплотную к стеклу, лежал тот самый странный металлический цилиндр, который вызвал у него подозрение. В торце цилиндра оказалось стеклянное табло, в котором через равные промежутки времени вспыхивали цифры, сменявшие одна другую в обратном порядке: 10... 9... 8... 7...6... 5...
Небольшие заряды, приклеенные в нескольких местах к панорамному окну, взорвались серией оранжево-красных вспышек. Стекло разлетелось на тысячи осколков, и находившийся под избыточным давлением воздух хлынул из лаборатории наружу. Внезапный ветер подхватил множество листов бумаги, которые в таком изобилии валялись на столах, и вынес через дыру, окаймленную длинными и острыми, похожими на сабли осколками.
Все еще не придя в себя, Парих в полной растерянности смотрел на разбитое стекло. Он глубоко, медленно, с дрожью втянул в себя воздух.
3... 2... 1. Подмигивающее табло потемнело. В цилиндре щелкнуло реле, и что-то негромко зажужжало. А потом, с тихим шипением, похожим на тот звук, который издает раздраженная змея, канистра с Нанофагами начала выпускать свое находившееся под высоким давлением смертоносное содержимое во внешний мир.
* * *
Туча, состоявшая из Нанофагов, известных под названием «метка-2», беззвучно и невидимо выплывала через разбитое окно. Их были десятки миллиардов, часть из них инертная, а часть — только ожидающая сигнала, который пробудит их к жизни. Выброшенные из лаборатории «Харкорт» благодаря работе той самой системы циркуляции, которая была предназначена для того, чтобы не допустить их утечки, бесчисленные микроскопические фаги постепенно удалялись друг от друга, а потом начали медленно, очень медленно спускаться к земле.
