Итальянский активист снова ощупал забор, на сей раз оценив на ощупь толщину металлических прутьев, и кивнул, довольный тем, что он выяснил. Болторезные ножницы, которыми он запасся, легко справятся с этой оградой.
Позади него раздался громкий треск, словно чьи-то сильные руки переломили толстую сухую палку. Понти нахмурился. Одри не отличалась особым изяществом, а иногда и вовсе передвигалась с ловкостью страдающего подагрой гиппопотама. Он оглянулся, намереваясь сделать своей напарнице строжайший выговор.
Одри Каравайтс лежала на боку в высокой траве. Ее голова была откинута в сторону под странным, неестественным углом. В ее широко раскрытых глазах навсегда застыл ужас. Ее шея была сломана. Она была мертва.
Испытав величайшее потрясение, Паоло Понти сел, не в состоянии сразу осознать увиденное. Он открыл было рот, чтобы крикнуть... и тут огромная рука легла ему на лицо, зажала рот так, что он не смог издать ни звука. Последним ощущением молодого итальянца была ужасная боль — это холодное как лед лезвие глубоко вонзилось в его беззащитное горло.
* * *
Высокий мужчина с темно-рыжими волосами вытащил штык-нож из шеи мертвеца и начисто вытер его о складку черной трикотажной рубашки Понти. Его зеленые глаза ярко блестели.
Он оглянулся туда, где лежала, вытянувшись на боку, убитая им девушка. Двое мужчин, одетых в черное, рылись в рюкзаке, который она тащила за собой по земле.
— Ну, что?
— То, что вы ожидали, Первый, — ответил ему хриплый шепот. — Монтерские кошки. Аэрозольные баллоны с флуоресцентной краской. И флажок Движения Лазаря.
Зеленоглазый насмешливо покачал головой.
— Любители.
Второй спутник опустился на одно колено рядом с ним.
— Ваши распоряжения? Гигант пожал плечами.
— Очистите этот участок. А потом бросьте тела где-нибудь в другом месте. Там, где их наверняка найдут.
— Вы хотите, чтобы их нашли поскорее? Или попозже? — спокойно спросил убийцу помощник.
В темноте сверкнули зубы великана.
— Завтра утром будет в самый раз.
Среда, 13 октября
— Предварительный анализ не показал никаких загрязнений в первых четырех химических ваннах. Показатели температуры и уровня кислотности среды также не выходили за пределы расчетной нормы...
Джон Смит откинулся на спинку кресла, перечитывая только что напечатанный отрывок текста. В глазах чувствовалась сильная резь, будто в них насыпали песку. Он провел половину прошедшей ночи в обществе Фила Бринкера, Рави Париха и прочих ведущих специалистов из их команды за изучением биохимических формул и описания процедур создания Нанофага. Но пока что ошибка, сорвавшая первое испытание нанофага под названием «метка-2», оставалась неуловимой. Исследователи из «Харкорт-био», вероятнее всего, трудились сейчас не за страх, а за совесть. Смит все больше и больше утверждался в этом мнении, детально изучая один за другим листки из лежавших перед ним на столе нескольких стопок компьютерных распечаток, описывавших весь ход работы и последнего эксперимента. Сейчас, когда до прибытия президента Соединенных Штатов, который намеревался похвалить их работу — и, впрочем, в равной степени отметить успехи и других лабораторий Теллеровского института, — оставалось менее сорока восьми часов, все испытывали страшную нервную нагрузку. Ни одной душе из штаб-квартиры корпорации «Харкорт» совершенно не хотелось, чтобы в СМИ появились издевки на тему о том, как их «спасающая жизни» новая технология убивает мышей.
