Короче, стало ясно, что дни принца Сианука сочтены. Эта его последняя попытка найти поддержку выглядела очень жалко, продемонстрировать ему больше было нечего — разве что новую школу, из которой выйдет еще больше образованных, но безработных молодых людей. А они неминуемо в результате обратятся против власти, которая не дает им никаких возможностей.
Настроение в городе изменилось, изменилось оно и за стенами виллы Киеу. Для того чтобы узнать, кто победит в междоусобной войне — сторонники Чау Санга или Коу Роуна, — прибегать к услугам предсказателей не требовалось. И так было ясно.
В эти жаркие дни, полные беспокойства и разногласий, Сока часто вспоминал тот июньский вечер, когда у них ужинал Рене Ивен. Он помнил, чем он закончился, помнил, каким оберегающим, защищающим жестом обняла мать плечи отца, как он, улыбнувшись младшему сыну, произнес «оун».
События развивались стремительно, и их поток подхватил Соку. Казалось, все впали в истерику. Люди понимали, что что-то происходит, но что именно — этого не знал никто. Сам говорил, что это революция, но Сока не был в том уверен. Он часто в конце урока спрашивал, что думает обо всем происходящем Преа Моа Пандитто. Старик глядел на мальчика и спокойно отвечал: «Я об этом не думаю, нас политика не касается». — Спустя годы Сока, утирая горькие слезы воспоминаний о своем Лок Кру, снова и снова слышал эти слова.
Ужас — вот что поселилось в душах людей. Что с нами случится? — думал Сока. Он без конца задавал себе этот вопрос, вопрос будил его по ночам, не давал уснуть.
В то время его единственным спасением была Малис. Точнее, его односторонние сексуальные отношения с нею. Почти каждую ночь, и особенно тогда, когда беспокойство становилось непереносимым, он тихонько прокрадывался по темному коридору, открывал дверь в ее комнату и впитывал ее запах, ее образ. И тогда для него наступало сексуальное освобождение: это было похоже на то сладостное чувство, когда, вырывая бечевку из твоих рук, в небо устремляется великолепный воздушный змей.
А затем как-то вечером Сам привел домой высокую стройную девушку. Это была Раттана, смущенно улыбающаяся и счастливая. За ужином Сам был необычно молчалив, и беседу с девушкой пришлось поддерживать Кемаре и Хеме.
Но Сока видел в глазах брата решимость. Наконец Сам заговорил. Он сказал семье, как они с Раттаной относятся друг к другу, и попросил у родителей разрешения жениться на ней.
Проводив девушку домой, Сам пришел к Соке.
