— Ты сошла с ума.
— Я заметила, как только ты вошел в дверь.
— Пойдем, — повторил он. — Ты же любишь дим-сум.
— Я не голодна, — ответила она. — К тому же не хочу, чтобы в моем последнем воспоминании ты сидел в каком-то пестро разукрашенном ресторане. У меня уже слишком много таких воспоминаний. Сегодня мы никуда не пойдем, — и она змейкой выскользнула у него из рук и начала расстегивать платье.
Следя за нею глазами, Трейси произнес:
— Нет, Май. Не сейчас.
Она повернулась, улыбнулась, широко раскинула руки.
— Ну, видишь?! — победным тоном воскликнула она. — Ты же хотел «повеселиться», — она умела его передразнивать. — Ты хотел поесть, ты хотел выпить, — она подошла к буфету, — ты же знаешь, выпивка здесь всегда найдется.
Трейси отвернулся к окну. В комнату врывались ароматы кипящего масла, специй, перца. Его внимание переключилось на аппетитные запахи кантонской кухни, и ему не хотелось отворачиваться от окна.
— Думаешь, я не знаю, почему ты начал ко мне ходить? — Она бесшумно подошла и стала рядом. — Я начала подозревать уже после первого твоего ночного кошмара, а после второго убедилась окончательно.
Трейси все же пришлось отвернуться от окна — разговор принял неприятное направление.
— Да все очень просто: ты мне понравилась.
— Ты хочешь сказать, что ты во мне кого-то увидел?
— Чепуха! Я...
— Значит, я на нее похожа, — убежденно произнесла она. Трейси никогда еще не видел ее такой. Обычно она была ласковой и тихой. Сейчас же губы ее искривились, обнажив маленькие острые зубы, от нее исходила та энергия и сила, которую он почувствовал в ней тогда, в доджо. Нет, она не могла нанести ему удар, но сгусток эмоций прорвал изнутри ее энергетическую защиту, и целью был он.
— Скажи мне, Трейси, что от нее видишь ты во мне? Могла ли я быть ее сестрой, племянницей, кузиной? — Теперь ее напряжение передалось ему, но он надеялся, что она сумеет сдержаться, иначе ему придется усмирять ее. А он не хотел причинить ей боль. — Многое во мне тебе напоминает Тису?
— Многое, — возможно, правда обезоружит ее? Он не двигался, зная, что если пошевелится, энергия, исходящая от нее, станет еще мощнее.
— Я не могу управлять своими чувствами, — осторожно произнес он. — Но ты должна знать, что это было не единственной причиной, из-за которой я пожелал тебя.
— Но было причиной.
— Да, — без колебаний ответил он.
— Ладно, — он почувствовал, что темная энергия тает. Но взрыв был слишком близок.
— Она, должно быть, очень много для тебя значила, — Май вернулась к буфету, как будто ничего особенного и не произошло. В ее голосе даже не осталось следов боли и ярости. — Ты до сих пор видишь ее во сне.
