— Ради Бога, только собери все осколки. Мне еще стекла в пятке не хватало!
— Хорошо, — она услышала, что он вернулся к телефону.
— Я не желаю, чтобы меня дурачили, — сказал он в трубку. — Скажите ему, что мне нужны гарантии, вот и все.
— Я не идиот, — ответил чей-то голос. Кэтлин не могла понять, кому он принадлежит.
— Но вам вся эта история не нравится, я вижу, — сказал Готтшалк. — К тому же это опасно. Не понимаю, почему он так настаивает на вашем участии.
— Потому что я его сын, — ответил голос более молодой, чем у Готтшалка. — Он больше никому не доверяет. А как бы вы на его месте поступили?
— Я бы не доверился и собственному сыну... будь у меня сын, — рассмеялся Готтшалк. — Я даже жене не доверяю.
— Любопытный у вас брак!
— Э, не шути со мной, сынок! — рявкнул Готтшалк. — А то я поговорю с Макоумером!
— Господи! — в голосе второго появился страх. — Что вы делаете? Никаких имен! Господи, он же мой отец!
Кэтлин слышала тяжелое дыхание Готтшалка: он и не пытался скрыть свой гнев.
— А ты не болтай глупости, щенок! К тому же, — Готтшалк овладел собой, — все эти шпионские страсти — полная чушь. Интересно, кто это без моего ведома сможет прослушивать мой телефон, а? Да я дважды в неделю проверяю линию, — он помолчал и добавил: — так что перестань психовать и просто передай то, что тебе ведено передать.
Голос на том конце пообещал передать все в точности, и Готтшалк повесил трубку.
Кэтлин тоже как можно медленнее и осторожнее повесила трубку. Не дай Бог Готтшалк заметил бы, что она подслушивает! Трубка висела на стене, словно желтый указующий перст.
Господи, подумала Кэтлин, разглядывая свои руки, — руки дрожали. Вот я и нащупала тайну! Она попыталась осмыслить ситуацию, но пока у нее ничего не получалось: внешне Готтшалк и Макоумер находились на совершенно разных концах политического спектра. Она покачала головой... Каким бы могущественным Готтшалк ни был, он не мог добиться всего в одиночку, да и никто не мог бы: образ независимого президента, героической личности, принимающей единоличные решения — да он существует только в фантазиях!
Кэтлин провела в Вашингтоне всю свою жизнь и прекрасно знала: в одиночку решений не принимает никто. И неважно, кем ты был до того, как тебя избрали: ты становишься тем, что требует от тебя должность. Лишь немногие выживали и даже преуспевали, несмотря на тот груз, который давил им на плечи. Большинство же ломалось. И Кэтлин, хотя ее и саму привлекали власть и сила, не могла понять страсти мужчин выбиться в президенты.
