— Да, — тихо произнес Сок.
— Я тебя не слышу.
Сок откашлялся, облизнул губы и повторил свой ответ.
— Хорошо, — сказал командир. — Теперь я намерен оказать тебе честь, товарищ. В знак сочувствия испытанным тобою страданиям, — он расстегнул кобуру и достал пистолет. Металл блеснул в свете факелов.
Он дернул головой:
— Мок! Подготовь пленного к казни. Охранник схватил пленного за волосы и поставил на колени в грязь.
— А теперь, товарищ Сок, — объявил командир, — возьми пистолет. Революции не хватает пуль, и я не могу их тратить попусту, поэтому приставь дуло к голове и только тогда нажимай на курок. Исполняй свой революционный долг, товарищ Сок! За отца, за мать, за сестер и братьев, за всю Кампучию!
Сок неуверенно шагнул вперед и оглянулся на Сама. Но лицо брата не выражало ничего, он не мог понять, как ему поступить. Он должен был действовать самостоятельно.
Он чувствовал на себе взгляды маки, чувствовал их присутствие. Ради этого проделал он весь свой длинный путь. И в этом было будущее его страны.
Он сделал еще один шаг, поднес пистолет к виску человека.
И в эту долю секунды он увидел на лице кхмера то же выражение, что на мордочке несчастной обезьяны.
А затем раздался выстрел, в лицо Соку полетели осколки костей и ошметки мозга, и Сок задохнулся.
Человек с простреленной головой рухнул на грязную землю. Сок почувствовал ужасный запах испражнений и отвернулся.
— Товарищ, — произнес командир, обняв Сока и вынув из его окостеневших пальцев пистолет, — революция гордится тобой. Виненаканыобрели покой, — он говорил о духах древних кхмеров, и духах семьи Сока, хотя, возможно, высказывание его имело более общий смысл. — Теперь герою революции можно и поесть, — он взмахнул рукой. — Мим Чи, мит Рос, принесите еды для товарища Сока.
Они поставили перед ним миску с рисовой похлебкой, поверх которой плавали несколько рыбьих голов. Сок не понимал, голоден он или уже нет. Он глядел на дымящееся блюдо. Рыбьи щечки, любимый деликатес! Но как они узнали? Он уже собрался приняться за еду, как что-то его остановило. По спине побежали мурашки.
Рыбьи щечки — это был деликатес для богатых. Если он действительно из деревни, он даже не должен знать, как их едят. Так что, несмотря на терзавший его голод, он съел только рис.
— Ага! — вскричал командир. — Мы теперь знаем, как отличить истинного товарища от мерзавца, который может пробраться в Баттамбанг, чтобы сломить волю Кампучии бороться против патернализма, колониализма и подлых вьетнамцев!
