В приемной сидел полицейский, которого Туэйт здесь прежде не встречал — негр с прической «афро» и зубами крупными, как лопатки. Детектив показал ему свой значок:
— Я к доктору Миранде.
Охранник кивнул, глянул в список телефонов, набрал внутренний номер:
— Скоро спустится, сэр.
Туэйт увидел, что на столе перед чернокожим полицейским лежит номер «Эбони»[13] и уже собирался побранить его, но затем передумал и спросил:
— Давно ты здесь работаешь?
— Около трех недель, — ответил чернокожий. — Между нами говоря, жуткая скукотища.
— Да уж. — Туэйт скорчил гримасу: — Все равно, что нести охрану кладбища.
— Сержант-детектив Туэйт?
Туэйт вытаращил глаза: доктор Миранда оказалась дамой индейского происхождения, по виду где-то под сорок. На ней был зеленый хирургический халат, темные блестящие волосы стянуты в узел.
— Вы хотели меня видеть? — у нее была привычка стрелять в собеседника словами, и Туэйту это сразу не понравилось.
— Да, — спокойно ответил он. — По поводу убийства в Китайском квартале.
— Не здесь, — бросила она, оглядевшись, словно они находились на детской площадке и он бросил в присутствии детей бранное слово.
Она провела его в свой кабинет на третьем этаже. Там было тепло и уютно, если вам, конечно, нравятся бунзеновские горелки, перегонные кубы, колбы и толстые учебники по патологоанатомии. Туэйту все эти вещи определенно не нравились.
Доктор Миранда уселась на деревянный стул с высокой спинкой за заваленным бумагами столом. Повернулась к нему, сунула руки в карманы, закинула ногу на ногу. Туэйт увидел, что она обута в ортопедические ботинки — плоскостопая, подумал он. Так ей и надо.
— Итак, — изрекла она профессорским тоном, — что вам угодно? До трех ночи мне надо успеть написать еще три отчета, а в десять утра выступать в суде.
— Давайте начнем с самого начала.
По правде говоря, Туэйта вовсе не интересовало это убийство. Флэгерти поручил расследование его группе, а он перепоручил Эндерсу и Бораку. Типичное дело, некий член банды «Драконов» был застрелен с близкого расстояния из малокалиберного пистолета в оркестровой яме кинотеатра «Пагода», что на Восточном Бродвее.
— А вы не поздно явились со своими вопросами, сержант?
— Да уж, припозднился. Был ужасно занят: целый день выдувал пузыри из жевательной резинки. Ну, меня поймали за этим занятием и назначили в ночную смену. А вы почему задержались?
— Исключительно из преданности делу, — ответила она без всякого намека на иронию. Потом обернулась, достала из стоявшего за спиной металлического шкафа папку и швырнула ему через стол:
