— Кроме того, — заметил он уже поспокойнее, — избавиться от семейства Ши — наилучший выход, если говорить о долгосрочной перспективе. Мне крайне не нравится та силовая база, которую они создают в Гонконге.
Снег уже повалил хлопьями. Вдвоем они вытащили труп Алексея из машины и запихнули в багажник. Потом Малюта вручил Даниэле кусок замшевой тряпки, сам взял другую, и они вместе вытерли кровь на водительском кресле. Окровавленные тряпки Малюта положил рядом с телом.
Взглянув на побелевшее, словно замороженное лицо покойника, он заметил.
— Парень выглядит таким удивленным. Да и немудрено, — он с треском захлопнул крышку багажника. — Он оставался верным вам до конца, товарищ генерал.
Даниэла почувствовала, как земля закачалась у нее под ногами. Она попыталась ухватиться за крыло автомобиля, промахнулась рукой и упала на колени.
Малюта даже пальцем не пошевелил, чтобы помочь ей подняться. Он стоял рядом, наблюдая за ней с любопытством, сродни тому, какое испытывает ученый, разглядывавший своих подопытных животных.
— Ты и вправду считаешь меня дураком, способным позволить тебе прикончить моего человека, следящего за тобой? Если бы Алексей и вправду занимался тем, о чем я говорил, то он представлял бы для меня слишком большую ценность, чтобы вот так вот ни за что пускать его в расход. Нет, моя милая. Все, что я сказал тебе про Алексея, было ложью от начала и до конца. В этом отношении он был чист, как только что выпавший снег. Теперь ты понимаешь, каково приходится человеку, когда ему врут.
С каким-то неистовым упоением он следил, как горячие слезы капали из глаз Даниэлы.
— Погоди, — хрипло пробормотал он. — Скоро у меня появятся фотографии, на которых ты будешь плакать. Мой человек позаботится об этом.
Казалось, что он задыхается, выпуская изо рта огромные клубы белого пара.
* * *
Послезавтра твой день рождения, — промолвил Цунь Три Клятвы. — Куда бы ты хотела сходить пообедать?
— В “Гаддис”, что на Полуострове, — не задумываясь воскликнула Неон Чоу.
Цунь Три Клятвы стоял на свежевымытой палубе своей джонки, покачивавшейся на волнах в гавани Абердина, и смотрел на свою любовницу Ну конечно, —подумал он. — Разумеется, “Гаддис”! Почему в день своего двадцатичетырехлетия она не может отправиться в самыйизысканный и дорогой ресторан в Гонконге?
— “Гаддис”! — воскликнул он. — Готов поклясться Божественным Голубым Драконом, что, если я хоть немного знаю тебя, ты постараешься разорить меня там!
