— На мне быстро заживает, — отрезал юноша, запахивая плащ на груди.
Она, казалось, не обратила внимания на грубость.
— Я так и не поблагодарила тебя.
— За что?
— Ты знаешь, за что, — резко сказала она. — Обязательно надо говорить вслух?
Что-то в ее голосе заставило Аннона наконец взглянуть на нее, и он почувствовал себя слабым, словно внутри все растаяло. Ее глаза говорили с ним, будто девушка каким-то образом проскользнула ему в мозг и засела там, как осколок.
— Забудь! Не говори... ничего. — Он чувствовал восхитительное, немного болезненное напряжение в интимных местах. — Вот!
Кундалианка отскочила, широко открыв глаза: он сунул ей нож клинком вперед. Аннон повернул нож, взял за лезвие и снова подал ей. Девушка заколебалась на мгновение, потом выхватила нож, будто ожидая, что он передумает. Снова между ними возникло какое-то напряжение, сосредоточившись на ноже. Поняв это, она быстро убрала нож.
— Меня зовут Элеана.
Аннон не ответил, сосредоточившись на дыхании.
— Ты не скажешь, как тебя зовут? — спросила она.
— Я... Не важно.
— Значит, то, что говорят о мужчинах-в'орннах, — правда? — Девушка пригладила волосы. Длинные сияющие пряди скользили между пальцами.
Он сжал челюсти.
— Не надо ничего говорить. — Она улыбалась. — Я вижу ответ у тебя на лице. Лице в'орнна. — Неужели она дразнит его так ласково? Кундалианка опустила руки. — И мне нравится то, что я вижу на этом лице.
— Почему? — спросил Аннон.
— Потому что я вижу доброту, сострадание и честь — три качества, которых никогда не ожидала встретить у в'орнна.
— А может, я обманываю тебя?
— Тогда я спрошу напрямую. Ты обманываешь меня? — Да.
Она рассмеялась. Мягкий, нежный смешок преобразил ее лицо.
— Я тебе не верю.
Аннон хотел рассердиться... Н'Лууура, ему следовало бы рассердиться! Но к собственному удивлению и ужасу, он не мог. “Я околдован, — подумал он. — Снова кундалианское колдовство”. Но сам не верил в это. Конечно, не все кундалианки — колдуньи.
— В твоем лице нет зла... Ты не скажешь, как тебя зовут? Пожалуйста. Довольно трудно говорить вот так с в'орнном, не зная его имени.
— Как это — так? — выдохнул юноша.
— Говорить... — Она резко отвернулась. — Не могу. Немногие кундалиане отважились бы сделать для меня то, что ты сделал вчера.
У него перехватило дыхание. И он почему-то боялся выдохнуть.
— Я скажу тебе... — Ему пришлось начать снова. — Так меня звала мать. Только она.
Она снова повернулась к нему, и Аннон смог вздохнуть.
