Ниндзя | страница 24
— Это ведь не твои рыбки?
Он уже закончил их кормить, но по-прежнему вглядывался в аквариум, зачарованный причудливо искажаемыми движениями рыб и пузырьков воздуха.
— Нет, не мои. Они здесь настоящие хозяева. — Николас рассмеялся и выпрямился. — Во всяком случае, в большей степени, чем я.
Жюстина встала и отнесла тарелки в кухню.
— Боже мой, идет дождь. — Она оперлась локтями на раковину и выглянула в окно. — А я хотела сегодня поработать на воздухе.
Дождь негромко барабанил по окнам гостиной и плоской крыше.
— Работай здесь, — предложил Николас — Ты ведь все взяла с собой?
Жюстина вошла в гостиную и вытерла руки об полотенце.
— Не знаю, что и делать.
Она смущала его, но ничего не предпринять в эту минуту было равносильно неверному шагу. Николас презирал нерешительность.
— Ты принесла свои эскизы?
— Да, я... — она перевела взгляд на холщовую сумку возле дивана. — Да, конечно.
— Можно взглянуть?
Жюстина кивнула и протянула ему большой блокнот в синей обложке.
Пока Николас перелистывал страницы, она расхаживала по комнате. Шипение воздуха в аквариуме; приглушенный шум прибоя.
— Что это?
Жюстина стояла перед низким ореховым шкафчиком, сцепив руки за спиной, и смотрела на стену, где висели два слегка изогнутых меча в ножнах. Верхний был в длину дюймов тридцать, нижний — около двадцати.
Какое-то мгновенье Николас любовался изгибом ее спины, сравнивая его с линиями лежавшего перед ним эскиза.
— Это старинные мечи японского самурая, — объяснил он, — Длинный меч называется катана, короткий — бакидзаси.
— Для чего они?
— Они используются в бою и для ритуального самоубийства сеппуку. В средние века только самураям было дозволено носить дайсё — два меча.
— Откуда они у тебя? — Жюстина по-прежнему не сводила глаз со стены.
— Это мои мечи.
Она посмотрела на Николаса и улыбнулась.
— Ты хочешь сказать, что ты самурай?
— В каком-то смысле, — ответил он серьезно и поднялся с дивана.
— Можно посмотреть длинный меч? Николас бережно снял меч со стены.
— Я не должен был бы это делать. — Он держал ножны в одной руке, а другой обхватил длинную рукоять.
— Почему?
Николас медленно потянул за рукоять, открыв небольшую часть сверкающего лезвия.
— Меч можно обнажать только для поединка. Это священный клинок. Он дается при посвящении в мужчины, у него есть собственное имя; это душа и сердце самурая. Этот меч длиннее обычного, он называется дай-катана, большой меч. Не трогай, — сказал он резко, и Жюстина отдернула палец. — Ты могла порезаться.