“Ей-богу, — сердито пробормотал Барри. — Почему только я его терплю!” И укоризненно покачал головой: “Сам знаешь, почему. Ладно”.
Барри Бром спустился по каменным ступеням, предусмотрительно перешагнув через первую — она была треснута; Энди обещал поправить ее на этой неделе, как и многое другое в доме.
Барри побрел по мокрой траве к большой черной машине. Влажный ночной ветер шевелил листву молодого клена, впереди смутно виднелись контуры ограды. “На кой черт мне нужен этот «мерседес»? — с раздражением подумал Барри. — Все из-за Энди, ему подавай только самое лучшее”... Он посмотрел в сторону дороги, словно мог там увидеть Энди на его черном “ауди”: вот сейчас он покажется из-за поворота, и свет фар зальет двор. Барри резко отвернулся. “Не сегодня. Энди никогда, поругавшись, не отходит так быстро”.
Он направил луч фонаря поверх ограды, потом вдоль гравийной дорожки — на капот “мерседеса”.
“Проклятая жара! Вечно сигнализация ошибочно срабатывает. Этой ночью я не хочу оставаться в доме один, — пробормотал себе Барри. — Но надо было думать об этом прежде, чем называть Энди дерьмом”.
Он огляделся, освободил защелку, поднял капот “мерседеса” и направил свет фонаря внутрь, всматриваясь в двигатель.
Удовлетворенный осмотром, Барри Бром захлопнул капот и обошел автомобиль, одну за другой проверяя дверцы. В поисках следов взлома он осветил все стыки; ничего не обнаружив, вставил небольшой ключик в отверстие на крыле “мерседеса” и повернул его. Опять стали слышны цикады и шум прибоя, без устали накатывавшего на медленно отступающий берег.
Барри уже повернул к дому, когда со стороны небольшого утеса, примыкавшего к его участку, донесся какой-то звук. Это походило на топот босых ног. Барри повернулся и посветил туда, но никого не увидел.
Заинтригованный, он пересек газон и шагнул в высокую траву, которую никогда не стриг, потому что она подступала к самому утесу. Через минуту Барри поднялся на небольшую плоскую площадку и посмотрел по сторонам, потом вниз. Прямо под собой он увидел бледное свечение пенистых волн, которые с шумом набегали на скалы. “Прилив”, — подумал Барри.
Неожиданно его грудь пронзила резкая боль. Словно невидимая рука отшвырнула его назад, Барри с трудом удержал равновесие на скользких от росы камнях, широко раскинув руки в стороны и выпустив фонарь, который покатился вниз, как одинокая падающая звезда. Барри отчетливо слышал, как фонарь, отскочив от скалы и, описав дугу, угасающим светлячком упал в море. Рот Барри стал судорожно дергаться. Он попытался закричать, но издал лишь слабый стон. В угасающем сознании шевельнулась мысль: так чувствует себя рыба, попавшая на крючок...
