Следующий шаг – к маленькому настенному фонтанчику. Еще несколько перелетов, сугубо демонстративных, по всему залу, и они вернулись на прежнее место.
– Сибилло – сюда, – громовым голосом распорядилась мона Сэниа.
Старец посмотрел на нее в немом изумлении. Принцесса выхватила десинтор, перевела калибратор на холостой разряд и нацелилась точно в сердцевину пурпурного цветка.
– Не поняли? Сюда!
Громыхнуло прилично для закрытого помещения; цветок, казалось, ожил и превратился в россыпь бенгальских огней, не опасных для жизни и здоровья.
– Это ж музейный экспонат… ап! – Таира едва успела открыть рот, как уже увидела себя в центре командорской каюты.
– Скюз и Флейж, мы на корабле, – проговорила принцесса, посылая голос обратно в город. – Когда кто-нибудь прибудет во дворец, дайте нам знать.
– Минуту назад вылетели какие-то желтые стрелы, – раздался пришедший издалека голос Флейжа.
– Я видела.
Таира устало опустилась на жесткий сундучок, развязывая стянутые под подбородком шелковистые лапки своего мехового плаща. И что это на нее так пялились? Может, именно на этот мех?
– Странно, все тутошнее зверье сплошь серое или черное, – проговорила она. – Может, у них красный пигмент вообще в природе отсутствует?
– Не расслабляйся, – отозвалась принцесса. – В любой момент нас могут позвать обратно.
Таира надула губки – что за жизнь: не увлекайся, не расслабляйся… Стала бы она слушаться на Земле!
– А я мясо в лопух завернул, – неожиданно сказал Ких. – Еще теплое…
– Роскошно! У пас дома, между прочим, уже девять вечера, солнце садится. Еще бы зеленого чаю…
– У меня в каюте сосуд с вином, вероятно, предыдущая дружина забыла, вставил Дуз. – Если принцесса изволит…
Все они одинаковы: говорит «принцесса», а сам смотрит на эту девчонку.
– Несколько капель в горячую воду, – кивнула головой мона Сэниа. – А тебе, Тира?
– И мне, естественно.
Дуз и Сорк отправились к костру. Наступило томительное ожидание.
– Принцесса, на дороге виден экипаж. Скорость… пока далеко… втрое против коня на рыси. – Это снова голос из города.
– Направляется во дворец?
– Он еще на дороге, видно плохо – прямо против солнца.
– Мы идем. Тира!
Вот тебе и чай.
То, что Флейж назвал экипажем, со скоростью вихря влетело в город. И теперь, с близкого расстояния, уже было очевидно, что именовать его таким образом можно было очень и очень условно. Большая черная лодка, скользившая над дорогой, как ковер-самолет, была несома дюжиной тонких суставчатых ног, сочленения которых поднимались гораздо выше ее самой.
