– Гуен, – повторил мальчик укоризненно и раскинул руки.
Исполинская белая тень зависла над ним, мелко трепеща крыльями, точно жаворонок, и стало очевидно, что размах этих крыльев несколько шире, чем раскрытые руки его хозяина. Затем последовало неуловимое пике, и вот уже пернатое чудище заняло явно привычное место на подставленном ему плече.
– Она будет телохранителем ваших птиц, – чуть грассируя, звонко и властно проговорил мальчик. – И на нее можно положиться.
И все джасперяне склонились перед ним так почтительно, как, пожалуй, кланялись только принцессе.
И тут только мона Сэниа поняла, что никакой это не мальчик, а девушка.
Совсем юная девушка.
И недопустимо прекрасная.
III. Ущелье медового тумана
Первым из естественного шока начал выходить Юрген.
– Стамен показывал мне голограмму, – пробормотал он, – но я и представить себе не мог…
Было совершенно непонятно, относится ли это к девушке или к птице. Командор встряхнулся, как мокрый петух:
– Знакомьтесь: Таира Сиянова, в ряду немногочисленного пока Потомства доктора Стамена – дочь младшая, любимая. Прямо как в сказке…
– Старшая, – мягко поправила его докторская дочь. – Тем не менее любимая. А теперь мне нужно, чтобы здесь собрались все – и люди, и птицы.
Старшие дружинники, чьи крэги отдыхали в каютах, пока их хозяева осваивали свои офиты, бросились к кораблю, спотыкаясь и налетая друг на друга. Через секунду они уже мчались обратно с крэгами на сгибе локтя.
Девушка повернулась на каблуках и очутилась нос к носу с моной Сэниа.
– Все! – повторила Таира.
Принцесса не двинулась с места.
– Сэнни, принеси Юхани, – сказал Юрг.
Мона Сэниа словно окаменела. Ей приказывали. Ей приказывали на глазах всей дружины, не говоря уже о собственном муже. И она должна повиноваться ради Джаспера. Ради Джаспера, черт побери, королевой которого она рана или поздно будет!
Мимо протюхал Юрг, направляясь за сыном. Мона Сэниа так и стояла не шевелясь, потрясенная теперь уже не происходящим, а той нелепой, невесть откуда взявшейся мыслью, только что промелькнувшей в ее мозгу.
Да на кой черт ей королевская корона?
Кукушонок беспокойно завозился – видно, прочитанная им принцессина мысль привела и его в смятение. Но и остальные крэги вели себя, мягко говоря, нетрадиционно: они встряхивались, охорашивались, бесцеремонно разглаживая себе клювами перышки, а фиалково-голубой красавец Скюза даже по-павлиньи развернул хвост, явив до сих пор не виданные никем черные глазки с лимонными лунками.
