— От вас пахнет, мистер.
Натан не смог удержаться от улыбки. В конце концов, это правда, и самоуверенность девочки очень забавна. Последние несколько недель он спал где попало и очень часто делал неверный выбор между душем в Вейверли-Стейшн и уколом. Натан протер глаза и стал смотреть на девочку, которую ругала мать за разговоры с незнакомым человеком. Его глаза были очень чувствительными к свету и болели, и ему пришло в голову, что, наверное, он занес в них какую-то инфекцию.
— Доброе утро. Рядом с тобой свободно? — раздался мужской голос, мягкий и мелодичный.
Натан, нахмурившись, посмотрел наверх. Рядом с ним было столько травы, и никто не сидел. Фигура, стоявшая рядом, находилась в тени, причем солнце светило человеку в спину.
— Что бы ты ни продавал, у меня нет денег, — холодно буркнул он в ответ. — И, — добавил, немного помедлив, — у меня нормальная ориентация, так что не теряй, парень, времени.
Незнакомец, нисколько не обидевшись, засмеялся.
— Я ничего не продаю. Правильнее было бы сказать, что я дарю. Он подошел и сел. В этот момент луч солнца запутался в его волосах, и вокруг головы распространилось золотое сияние вроде нимба. Это оказалось предвестником того, что случилось дальше.
Нет, не надо об этом думать…
Мужчина сел близко к Натану, так близко, что тот почувствовал дискомфорт. Тем не менее, несмотря на эту раздражающую мысль, он остался сидеть, где сидел, близко к незнакомцу.
— Меня зовут Даниэль, — представился мужчина. — Могу я узнать твое имя?
Натан прищурил глаза и настороженно посмотрел на парня:
— А тебе какое дело?
— Я просто хотел поддержать разговор, — пожал плечами Даниэль. — Сегодня такой прекрасный день, правда?
— Прекрасный?
Натан фыркнул. Он ненавидел это слово, и люди, которые говорили, что дела идут прекрасно, вызывали у него подозрение, как хиппи или джентльмены из высшего общества, прячущиеся в коконы от суровой реальности.
— Да, но… — Даниэль, казалось, почувствовал его недоверие.
Позже Натан узнал, что он обладал необыкновенной интуицией, граничащей с… чудом.
Прекрати. Он никогда не был святым или пророком…
— Но… — Даниэль прилег на траву, опершись на локти, и добродушно рассмеялся, — все-таки день прекрасный.
Натан скривил губы, размышляя, следует ли ему тоже засмеяться.
— Послушай. Буду честным с тобой, — сказал парень. — Мне кажется, что ты нуждаешься в пище, и тебе не мешало бы помыться, не в обиду будет сказано. Я знаю место, где это ничего не стоит.
