К ее удивлению, Талискер улыбнулся, а затем рассмеялся.
— Что тут смешного? — пробурчала она.
— Я не собираюсь лгать тебе, Эффи: ты права. Мы еще не решили, стоит ли тебе идти туда.
— И что, черт возьми, смешного? — повторила она, чувствуя, как в душе вздымается гнев.
— Просто ты мне кое-кого напомнила, когда заговорила об этом, вот и все… Она была так же своенравна, упряма, так же независима… — Внезапно лицо Талискера побледнело. — И также влипала во всевозможные неприятности…
Он швырнул сигарету на песок, раздавив ее носком ботинка.
— И вы так же отреклись от нее? — едко спросила Эффи. Не дожидаясь ответа, она отшвырнула окурок и отправилась к себе в комнату.
Именно поэтому Эффи не увидела, как лицо Талискера исказилось словно от резкой боли…
… Отрекся ли он от Риган? Нет. Или все-таки — да? Он боролся за нее до последнего. Или, может быть, сделал слишком мало?
— Это не значит, что я не любил ее, — сказал он в спину Эффи. — Иногда очень непросто…
Дверь захлопнулась; послышался металлический лязг задвижки.
— Иногда очень непросто сделать выбор, — пробормотал Талискер.
Медленно, но верно они продвигались на северо-восток. Зима окончательно вступила в свои права. Солнце уже не могло согреть замерзшую землю. Дули ледяные ветры. Над вершиной горы Чинли собирались снежные тучи.
Минуло уже два часа с тех пор, как он пустился по следу твари. Сумерки окутали лес, и дневная жара мало-помалу сменялась вечерней прохладой. Под зеленым пологом ветвей еще пели неумолчные птицы, но скоро и они отправятся на ночлег. Тогда веселая многоцветная сутолока дневного леса уступит место тишине и темноте. Выйдут из своих логовищ и укрытий ночные животные — в эти часы лес будет безраздельно принадлежать им одним.
Существо, которое преследовал Рако, происходило не из здешних мест. Впрочем, оно и не было зверем. Тварь… Именно тварь — сложно было подобрать иное определение. Она проламывалась сквозь кусты и заросли, будто стремясь как можно скорее добраться до определенной, одной лишь ей известной цели. Преследуя ее, Рако прошел по горной седловине милях в двадцати к юго-западу от Руаннох Вера и теперь мог только молиться, чтобы тварь не направлялась к своим сородичам. С одним подобным созданием он еще мог попытаться совладать, но несколько неизбежно убьют его.
Все началось неделю назад, когда погиб феинский ребенок. Друзья-мальчишки прибежали в цитадель с плачем и криками. Именно они привели Рако и других воинов на прогалину, где случилось несчастье, но сами не отважились приблизиться к мертвому телу. Рако не мог их винить: мальчик был в буквальном смысле разодран на части. Руки и ноги валялись отдельно от тела, будто хищник сознательно отрывал их — тем же манером, каким дети отрывают ножки паукам. Оставалось только надеяться, что несчастная жертва была уже мертва к тому времени, когда ее тело подверглось подобному расчленению.
